«Ангельская» работёнка

Внезапно сзади кто-то ухватил ее за руку. Тошнотворная волна паники заполнила ее грудь, с губ сорвался сдавленный вскрик. Сжав кулак и развернувшись, она увидела перед собой Натана Райана с поднятыми руками и встревоженным выражением лица.

— Эй, полегче.

— Господи, Натан, ты меня до чертиков напугал.

— Прости, прости, прости! Я просто проходил мимо и…

— Мимо? В тупиковом переулке?

— Ну хорошо, я был поблизости, — сознался он. — Мы проводили у себя большой корпоратив для одного из банков, и генеральный директор подарил мне вот что… — Натан вытащил из кармана пальто вычурную бутылку. — Коньяк «Реми Мартин» — охеренная штука! И очень дорогая, заметь. Пара «тонн» за бутылку.

— Ну охуеть теперь. Это что, повод подкрадываться к женщине в два часа ночи? Блин!

Пульс Симоны бешено колотился.

— Ну хорошо, извини. Господи, да расслабься ты!

Теперь она хорошо расслышала в его словах пьяную невнятность. Узел галстука Натана съехал набок.

— Может, выпьем, чтобы успокоиться?

— Я не пью, Натан.

— Серьезно? — Он посмотрел на дверь в «Чарли». — Но ведь ты же…

Он был типичным представителем того сорта людей, которых в окружающем мире интересует лишь то, из чего можно извлечь выгоду.

— Да. Бывает, и на скотобойне работают вегетарианцы.

На лице Натана расплылась ухмылка, левая рука опустилась в карман.

— Честно говоря, у меня есть немного…

— Этого тоже не надо.

Она прекрасно понимала, что лежит у него в кармане. Натан обладал монументальной уверенностью в своей неотразимости, однако Симона замечала, что это качество приводило его иногда к неаккуратности при посещении туалета. А еще на губе его никак не заживала простуда.

— Тогда какие пороки предпочитаешь ты? — спросил он с плотоядной ухмылкой.

— У меня нет времени на всякую фигню, Натан. Спокойной ночи.

— Ну ладно, слушай, — ответил он, на удивление быстро обойдя ее, чтобы оказаться между ней и выходом из переулка. — Прости. Я повел себя как мудак. Не подумал. Но я же не хотел тебя обидеть. Скажу честно: ты мне нравишься. И я нравлюсь тебе. Как ты смотришь на то, чтобы я приготовил для тебя хороший поздний ужин?

— Сейчас два ночи.

— Вообще-то, индивидуальное приготовление блюда одним из лучших поваров Ирландии обошлось бы в целое состояние, но поскольку ты — это ты, я готов снизить расценки.

Несмотря на то что она была голодна, такое предложение ее нисколько не соблазнило.

— Не стоит открывать свой ресторан ради меня…

— В этом нет нужды. Мой дом находится как раз за…

Симона сделала шаг назад.

— Да? Спасибо, не надо, Натан. Я серьезно. Теперь, если ты не против…

Он выпрямился с выражением искреннего изумления на лице.

— Но почему?

— Потому что сейчас поздно, ты возбужден, а я устала, так что придется тебе с этим как-то смириться.

— Эй, ты зачем ведешь себя как сука?

— Ну вот такая я, что поделать. Спокойной ночи.

— Слушай, просто… ну…

Натан широко развел руки. Она шагнула влево, чтобы обойти его.

Он хохотнул и преградил ей путь.

— Погоди секун…

Рука взметнулась перед Симоной, и она инстинктивно ее оттолкнула.

Раздался взрыв стекла и бренди, поскольку бутылка выскользнула из руки Натана и хлопнулась о булыжники. Несколько брызг холодной жидкости попали ей на колготки. Она посмотрела на разбитую бутылку, вдохнув сладкий аромат бренди с холодным ночным воздухом. Где-то вдалеке завыла автосигнализация. Рот Натана округлился от возмущения. Оторвав взгляд от осколков, он взглянул на Симону. Его губы скривились в оскале.

— Сука ты ёбаная!

— Я не хотела.

В голове заверещал сигнал тревоги.

Беги.

Беги.

Беги.

Она попыталась его оттолкнуть. Натан вновь передвинулся, но на этот раз не игриво, а, скорее, с угрозой. Мысли Симоны заметались. Может, попытаться успокоить его, сказать, что ей очень жаль? Она в ловушке — эти слова бились в ее голове. Из переулка нет другого выхода. Подняв руки, она дернулась в попытке пройти мимо. Уперевшись правой ногой в брусчатку для устойчивости, он левой рукой ухватил ее за длинные волосы и сильно потянул. Голова откинулась назад, она почувствовала, как выдернулись несколько прядей.

Посмотрев в его лицо, она одновременно узнала и не узнала того человека, которого видела. Он больше не был Натаном Райаном, но он был хорошо знакомой ей версией самого себя — и, вероятно, незнакомой ему самому. Однако Симона его опознала. То был зверь, которого она уже встречала однажды.

Что было сил она ударила прямо по этим глазам, угодив указательным пальцем в левый зрачок. Полурычание-полувой сорвался с его губ, и он еще сильнее дернул ее за волосы. Она даже не заметила, как правая рука мужчины взлетела и ударила ее по щеке наотмашь, отчего голова ее резко дернулась.