Ангельский огонь

Оставшись в номере наедине с Анжеликой, Ролан резким движением захлопнул дверь, защелкнул замок, вынул ключ и только после этого обернулся к жене. Она за это время успела снять шляпку и накидку и бросила их в ногах кровати. Хоть это было и трудно, она постаралась достойно встретить горящий негодованием взгляд мужа. Было видно, что он крайне раздражен. Но Боже, как же мужественно и пугающе привлекательно выглядел Ролан сейчас!

— Вы! — прорычал он наконец, выставив в ее сторону палец. — Вы завтра же отправляетесь со мной домой!!

Анжелика была слишком измучена, чтобы отвечать.

— Я намерен покончить с твоим своеволием и независимостью! — голос Ролана постепенно повышался, похоже, звук собственных слов распалял его. — Дьявол! Дорогая, ты можешь петь блестяще!.. И без сомнения, ты наслаждаешься свободной жизнью здесь, в Новом Орлеане! Но, я боюсь, твой негодяй-муж намерен лишить тебя этого удовольствия!!! Да будь я проклят, жадный ублюдок, но ты принадлежишь мне! — Он стремительно пересек комнату, схватил Анжелику за плечи, и теперь его глаза сверкали прямо рядом с ней. — Ты — моя! Говорю тебе, я не намерен ждать, пока ты своими причудами угробишь себя! Ты — моя жена, и я слишком долго обходился без тебя, спасибо! А сейчас, давай-ка, снимай свою амуницию и забирайся в кровать! Твое замужество продолжается.

— Ах ты, грязное животное! — теперь Анжелика чувствовала себя свободнее. Она почти кричала мужу в лицо, стараясь заглушить его вопли. — Да как ты смеешь говорить о своих супружеских правах, когда ты лишился их! Как ты можешь требовать, чтобы я вернулась, когда сам выгнал меня!

— Именно ты сказала, что хочешь уехать! — выкрикнул Ролан.

— Нет, не я! Я только сказала, что лучше буду петь в опере, чем спущу тебе это безобразное отношение к Жаку и Андре Бьенвилю!

— Ха! — Ролан отбросил руки с ее плеч, и его голос спустился до свистящего шепота. — Твое требование было лишь желанием замаскировать истинную цель. Ты никогда не хотела быть моей женой!

— Это — ложь! — возмущенно закричала Анжелика. — Я действительно старалась быть тебе хорошей женой! Но ты — все решал за меня! Это ты отослал меня!

— Черт возьми, но я…

— Да, ты — сделал это! — Анжелика уже не сдерживала чувств, и слезы полились из ее глаз от творящейся несправедливости. — Ты разбил мое сердце! Когда я звала тебя, ты не пожелал сделать и шага навстречу. Это ты велел мне убираться!

Ролан часто-часто заморгал: правда наконец стала доходить до него.

— Но… но я думал, ты хочешь… Ты что, не знала, что сердце мое разрывалось, когда я позволил тебе уехать?!

— Но почему же — тогда?..

— Потому что… — не находя слов, он принялся ерошить себе волосы, — я думал, что слишком плох для тебя. Дважды моя ярость чуть не стоила тебе жизни…

— Но ведь это твое мужество спасло меня сегодня… — вставила Анжелика.

— Да, — безразлично согласился Ролан, стараясь возбудить в себе утихающую ярость. — Выходит, я не так уж и плох для тебя. Послушай, тебе нужна поддержка, надежный руководитель — и дисциплина. Поэтому я и увожу тебя.

— Ты увозишь! Да ты что, так ничего и не понял?! — возмутилась Анжелика. — Все, чем ты занимался с первого дня — это командовал мной, указывал, что следует делать… Ты никогда не позволял мне думать и решать за себя. Даже в самом маленьком деле. А уж когда дело дошло до этой оперы, ты и здесь вырвал решение из моих рук, велев отправляться сюда…

— Я… — начал было Ролан и осекся, будто вконец лишившись сил. — Чего же ты хотела, наконец?

С твердостью в голосе Анжелика произнесла:

— Все, чего я хотела, Ролан, это чтобы ты позволил мне выбирать.

— Выбирать? — грустно рассмеявшись, повторил Ролан. — Выбирать, быть моей женой или нет? Ты действительно думаешь, что я мог сделать это?

Анжелика согласно кивнула.

— Ну, и если бы я позволил тебе выбирать?

— Я бы выбрала тебя!

— О Боже! — Ролан в восхищении заключил жену в объятия и крепко прижал к сердцу. Ярость его испарилась, на смену ей пришло чувство радости и успокоения. Слезы застилали ему глаза, когда он прошептал:

— Дорогая, прости меня! Как и обычно, я оказался полным идиотом, позволив своей гордости и гневу решать все за нас. Но я хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя, Анжелика…

— О, Ролан! — воскликнула она. — И я тебя люблю… Так сильно!

Их губы слились в страстном, бесконечном поцелуе. В этот миг барьеры, разделявшие их многие месяцы, рухнули. Супругов подхватила и понесла мощная волна неудержимой страсти. Не переставая целоваться, они в лихорадочной спешке срывали с себя одежды, словно узники, вырвавшиеся на долгожданную свободу.

— Скажи, что ты — моя! — выдохнул Ролан прямо в губы жене.

— Я — твоя! — прошептала Анжелика. — Твоя навеки!

Ролан подхватил жену на руки и увлек в постель. Осторожно уложив ее, он страстным взглядом пожирал ее наготу.

— Мой ангел, моя любовь, — прошептал он, приникая к ее трепещущим губам.

— Мой муж, моя любовь, — томно ответила она.