Ангелы ада

Сходство, честно говоря, отдаленное, но камера видеонаблюдения над банкоматом стандартная – то есть дешевая, с паршивой разрешающей способностью…

Банкомат не должен бы реагировать на столь грубую подделку, но когда рядом Питер Пэн, эти железяки покладисты, как щедро оплаченные шлюхи, – высвечивается запрос пин-кода, я ввожу первые пришедшие в голову цифры.

Дальше происходит пантомима, предназначенная исключительно для недреманного ока камеры: я делаю рассерженное лицо, по моим губам хорошо читаются слова великого и могучего, в приличных изданиях заменяемые многоточиями…

Вплотную надвигаюсь на банкомат, даже замахиваюсь кулаком, но не бью, – с крайне разочарованным видом извлекаю пластиковую фальшивку и отхожу. А в другой руке уже лежит горсть скомканных пятитысячных купюр, незаметно извлеченных из лотка.

Разумеется, я мог выдоить тупую финансовую корову до донышка, досуха. Но не хотел сейчас тратить время, стирая память агрегата и выясняя, куда идет сигнал от видеокамеры… Кто сказал: «воровство»? Не смешите. Бенефициары «Глобо-банка» сидят на моей бывшей родине, а она мне слегка задолжала. Хотя… если бы тут стояла железяка другого банка, ничего бы не изменилось… В конце концов, все банкиры одного поля ягоды, паразиты и кровососы…

Мелкая бытовая проблема решена. Следующий пункт программы – в хлам напиться.

Магомет, бармен, выставляя по моему требованию бутылку скотча и стакан, изумляется:

– Ты же не пьешь с воскресенья до пятницы, Пэн! А сегодня как бы четверг?

– Уволился, – объясняю ему. – Теперь можно.

– Что с рукой? – показывает на мою перевязанную кисть.

– Со стеклопакетом не сошлись во мнениях…

Тосно далеко не Куршавель и не Лазурный берег – все вокруг либо пиво сосут, либо водку глушат, один я такой из себя аристократ со своим виски. Но привычки детства неискоренимы. В тринадцать лет я причастился первой бутылкой «Джека Дэниэлса» – купленной вскладчину, на шестерых недорослей, – и с тех пор не изменял первой любви… Второй, кстати, не изменял пока тоже…

– Уволился, значит… – задумчиво произносит бармен и смотрит на меня изучающе. – Когда соскучишься по мужской работе, приходи. Примем, как брата.

Знаю я его работу – подчищать из музеев, архивов и частных собраний то, что не успели вывезти в процессе эвакуации. Ценностей осталось немало, эвакуация была хаотичной и мало отличалась от бегства. Зона разрасталась из первоначального гнездовья в историческом центре, пуская подпространственные каналы в другие районы города и создавая там новые «пятна», которые росли, сливались, занимая все новые территории. Если власти и хозяева промышленных предприятий имели очень ограниченное время для спасения городского имущества, то что же говорить о населении…

Он понимает, о чем я думаю, и раздраженно взмахивает рукой:

– Э! Ты не прав, Пэн. Я не предлагаю плохого. Ты ведь бывал в хармонтской Зоне?

– Бывал – не то слово.

– Нужен проводник или этот, как его… консультант. Новые ловушки, кругом пакость незнакомая… Ты в последние дни ходил в Центр?

– В Центре – Лоскут. Знаю.

– Откуда это дерьмо свалилось? Как будто шайтан сблевал. – Он придвинулся и зашептал, умудряясь перекрикивать, вернее, перешептывать громкую музыку. – Но ходить надо. Выручай, Пэн, если взаправду уволился. Деньгами не обидим.

– О новой работе буду думать завтра, – вру я ему. – Сегодня я танцую румбу. В кабаках. Здесь ведь кабак, да? А моя девичья фамилия Чомба, и не смотри на цвет кожи…

Не буду я думать о работе ни завтра, ни послезавтра. Пошла она в поросячью задницу.

Другие мысли разъедают мой мозг, имя которым – сомнения. Марина и Анна… мои ли это дочери? Кто их отец? С одной стороны, близнецы – не простые «дети сталкеров», оба их родителя, безусловно, аномалы. Но ведь Эйнштейн, как и я, тоже отмечен Зоной… Вопрос сидит в мозгу, как ржавая игла, мысли – настоящая пытка… Хлопаю стакан, не замечая вкуса. Тут же наливаю второй.

– Закуси, Пэн.

– Отгребись.

Скотч быстро делает свое дело. Я смотрю на подиум, где пластично обнажается грудастая плясунья, и мысли естественным образом меняются.

– Мага, – зову бармена, – твоих танцовщиц можно трахать?

– Танцовщиц – нет. Есть специальные девочки. – Магомет обводит хозяйским взглядом зал. – Позвать?

– Позже, – говорю и наливаю третью.

– Частишь, Пэн, – замечает бармен укоризненно.

– Отгребись, халдей…

Он не обижается, отваливает… Очень жаль, что не обижается. Но мне, по большому счету, все равно, кого сегодня обидеть.

Прямо передо мной сидит за столиком какой-то хмырь, по виду – типичный очкастый nerd, в компании с дамой, и…

(В голове у меня появляется отец и занудно поправляет: живешь в России, так говори по-русски, – не нерд, а ботаник… Привет, алкогольная шизофрения.)