Ангелы: Анабазис

— Юр-сан, — выдвинулся Катько. — Это ж наши! Наших убивают, Юр-сан!

— Подождите, ребята… — глухо отозвался Юрий. — Христом-Богом прошу — подождите! Сейчас всем работа найдётся. По самое «не могу!» нахлебаетесь…

— Ждем чего? — Полынцев нервно перекидывал с руки на руку нож. — Чего ждём?

— Алконостов! — коротко ответил Зубров. — Их нужно стянуть от трона!

— Чёрт! Да это невозможно!..

Стоящая рядом Стратим опустила голову. Тронула рваный ворот. Нащупала лезвие и сдёрнула его. Блестящая цепочка лопнула гнилой ниткой. Маленький клинок-месяц, сверкая крутыми гранями заточки, словно бриллиант, хищно оскалился на ладони. Закусив губу, Стратим резко сжала руку. Из кулака побежали капли крови. Королева кротко взглянула на Зуброва:

— Стрелять бесполезно. Защитная сфера. Поглотит летящее неживое. Прикоснувшегося живого отбросит заряд прямой силы. Нужно медленно…

— Ясно!

— Прощай, Влекомый, — кинула Стратим через плечо.

— Девонька…

Звенящий миллионом бубенцов визг потряс зал. Он усиливался и истончался, быстро переходя за границу слышимого. Уходя туда, откуда не доносилось ни звука, но тело ощущало каждой клеткой силу крика стервы-королевы. Мышцы расслаблялись, оплывая. А кровь в голове с мощью приливной волны билась о черепные своды. Смешалось и замерло мироздание. Скрючились, упав, люди, попавшие под звуковой удар. Свалились, нелепо расправляя крылья, магуры. Тяжело дыша, сложились Сирины. Гамаюнов прижало к ступеням пирамиды, как к нерушимому рубежу. Отец, оплывая на троне, нелепо открыл рот, глотая воздух, будто последнее лекарство.

— Девонька… — хватаясь за голову, в нелепой надежде удержать её от взрыва, прохрипел Михаил. И сам себя не услышал.

Стратим выдохнула остатки отравленного криком воздуха. Глубоко вздохнула, подняв плечи, и… расправила крылья. Огромные, чёрно-радужные, как масленая плёнка на воде, тонкие и хрупкие, с едва приметными разноцветными прожилками, словно крылышки стрекозы, они разорвали одежду до талии. А над ними, под клубком рассерженных змей, собирающихся в живую чешуйчатую корону с зубьями-головами, запульсировал круторогий месяц. От него во все стороны тянулись тончайшие нити света. Такие яркие, что, казалось, можно о них порезать пальцы.

«Месяц под косой блестит, а во лбу — звезда горит!», — вспомнил Михаил.

Поведя обнажившимися плечами, преобразившаяся Королева двинулась к трону. Она шла, не торопясь. Но, как обычно, её не успевали остановить. Ни Медведев, шатнувшийся вслед и упавший, не удержав равновесия, ни цепляющиеся за ноги магуры, над которыми она проплыла чёрным лебедем. Она двигалась по кратчайшей, и с каждым шагом в её стремлении пробуждалась грозная опасность.

Оглушённый Феникс на троне закричал, забившись в истерике. Сирины вспорхнули и прыснули от трона, словно бабочки, вспугнутые с клумбы. Гамаюны разом раздались в стороны. И только Алконосты — зубы и когти Рарог — одновременно шагнули навстречу отступнице. Шесть против одной. Притопнув, взвились в воздух; расплавившись в металл, преобразовались в стрелы и обрушились на Стратим.

Огромные траурные крылья королевы-отступницы взмахнули, одарив шквалом тронную пирамиду и человека на ней, и чёрная стерва поднялась под нарисованные облака, уйдя от атаки.

Алконосты шестью серебристыми каплями ударились об пол и обернулись в гигантских грозных птиц. Быстрые крылья хищниц светились металлическим блеском под искусственным солнцем и отражали фиолетовые тучи. Все шесть поднялись в небо быстрыми ястребами, размерами не уступающими Стратим. Заметались, закружились в вихрях птичьего боя. Чёрные прозрачные крылья королевы сталкивались с серебреными перьями.

— Стянули Алконостов! — победно закричал Михаил, разворачиваясь к Юрию.

И тут же охнул, скрючиваясь. Друг, не меняясь в лице, с размаху всадил рукоятью катаны ему под дых. Хватая воздух, Михаил свалился на колени.

— Не лезь туда, — коротко сказал Юрий. — Прощай.

Зубров, вскинув катану и раззявив рот в диком оре, с которым не в атаку — в преисподнюю идти, — двинулся вперёд. Уже через мгновение его обогнали бешено орущие Катько и Полынцев. Рядом пошёл Родимец. Не тратясь ударом и выстрелом на ещё оглушённых магур, таёжники помчались через пространство боя к трону.

Медведев тяжело поднялся на ноги. Двигаться уже было можно, но в глазах двоилось. И он вглядывался, стремясь понять в общей кутерьме диспозицию.

Изловчившись, птица-Алконост ринулась на Стратим сверху, пророщенными из тела металлическими стержнями вонзаясь в трепетные крылья. Королева закричала, изгибаясь от боли. Надорванное полотно крыл задрожала от встречного ветра с земли. Вращаясь, Стратим обрушилась. Серебристые ястребы, не отставая, преследовали её.

— Девонька!

Хватанув воздуха, Михаил кинулся в гущу боя. И магуры изгнанницы, оставленные телохранителями, завопив, стронулись с места. Сознание ещё успевало заметить происходящее вокруг, но главным оставалась только падающая женщина под шлейфом порванного чёрного шифона.