Ангелы Черчилля

Флора по-прежнему посвящала много времени дежурству у окна; она прислушивалась к шагам, ожидая почтальона, хотя приняла решение быть храброй и не поддаваться отчаянию, не портить и без того несладкую жизнь тех членов семьи, кто находился рядом с ней. Обычно сама деловитость, теперь она чаще сидела неподвижно в гостиной или в кухне и вспоминала счастливые голоса всего семейства, когда оно еще было в сборе. Раньше здесь, в этой далеко не новой квартире, жили и смеялись – хотя порой не обходилось без перебранок, а то и слез – двое взрослых и пятеро детей.

– Я сошью новые занавески, – сообщила она близким, всхлипнув. – С новыми занавесками будет куда светлее. Сэм непременно обратит на них внимание, а Фила придется ткнуть в них носом, чтобы заметил… Мне поможет Дейзи: у нашей девочки шустрые пальчики, а все потому, что она вышла такой малюткой…

Флора поднялась, прикрикнув на себя: хватит киснуть, что за слезы? Матери во всей Англии ждут и надеются, не дело Флоре Петри вести себя так, будто она одна такая. Хватит бить баклуши! За дело! И для начала дать передышку Дейзи.

Следующая мысль заставила ее вздрогнуть. «Я и ее лишусь, моей малышки! Этот летчик наплетет ей невесть что, у нее появятся такие мечты, что мы не сможем ее удержать… Она упорхнет, как его аэроплан, только ее и видели!»

– Время выпить чаю, мама? – спросила Дейзи, поднявшаяся из лавки.

Усилием воли Флора заставила себя улыбнуться:

– Я тут подумала, детка, что нам не мешало бы повесить в гостиной новые шторы, чтобы дом выглядел веселее к возвращению мальчиков.

– Отличная мысль, мама, я тебе помогу.

– Хорошо, но только не сегодня. Если собираешься взлететь, приведи себя в порядок. – Она подала дочери сложенную газету. – В «Кроникл» реклама магазина «Хеддлз» на Лоуфилд-стрит: фланелевые брючки пять шиллингов за пару, с отворотами, красота! В самый раз для полета. Там, наверху, должно быть, ветрено.

– Спасибо, мамочка! – Дейзи прильнула к матери и обняла ее.

– Мы с отцом заплатим. Спустись и скажи ему, что сбегаешь в «Хеддлз». Я сама отнесу ему чай. – Не дав Дейзи ответить, Флора заспешила вниз. – Серые или темно-синие пойдут тебе лучше всего, да и практично будет: ты сможешь носить их с голубенькой блузкой и с моим темно-синим кардиганом.

– Но, мама, это же твой рождественский… – начала Дейзи.

– Мне он узковат, а тебе в самый раз. Вот закончу эти носочки и свяжу тебе новый. Я нашла в своей коробке замечательные пуговицы, совсем новые!

Дейзи снова ее обняла.

– Спасибо, мама, – прошептала она и заторопилась обратно в лавку. Она не знала, одинаково ли воспринимают ее внешность мать и летчики. Те не называли ее неотразимой, но как будто признавали привлекательной…

Вскоре Флора услышала ласковый звон дверного колокольчика. Она немного постояла, обхватив себя руками, а потом с глубоким вздохом побрела в кухню. Жизнь должна продолжаться.