Ангелы Монмартра

На землю упали первые капли дождя. Генералы не обратили на них внимания. Они стояли рядом – соперники, вынужденные в военное время забыть о взаимной неприязни – Жозеф-Симон Галлиени, ветеран франко-прусской войны, усмиритель Тонкинского восстания, в минувшем губернатор Мадагаскара, и его бывший подчиненный, а ныне Главнокомандующий Северной и Северо-Восточной армий Жозеф-Жак-Сезар Жоффр. Если они находились вместе, это значило, что для Франции настали тяжелые времена.

Генералы отдали честь, и строй громогласно приветствовал их. Публика разразилась восхищенными криками. От этих двоих зависело спасение родины.

– Нам следует поспешить, – Селена взяла Анжа под локоть.

Художник поднял чемодан, и они стали выбираться из толпы.

– Вот увидите, – говорили вокруг, – Галлиени станет военным губернатором Парижа. Президент Пуанкаре и министр Мессими подумывают о его назначении…

Толпа сдвинулась плотной стеной. Кто-то из генералов заговорил, и его торжественная речь понеслась над мокрой черепицей крыш. Говорил он коротко. Дежан и Селена едва успели свернуть за угол, когда за их спиной раздались радостные восклицания. Обернувшись, Анж увидел, как толпа подбрасывает шляпы. Военный оркестр заиграл «Марсельезу», люди на улицах запели – вразнобой, но с воодушевлением…

* * *

Другой фиакр удалось поймать через два квартала. К дому доехали быстро. Мадам Донадье ждала их у входа.

Анж настоял, чтобы Селена осталась и немного отдохнула.

– А пока загляни в подвал, – предложил он с таинственным видом. – Только не пугайся.

– Синяя Борода! – рассмеялась девушка. – Я не пожалею о своем любопытстве?

Пока Дежан занимался погрузкой багажа, хозяйка дома подробно рассказывала Селене об уходе за цветами. На прощание женщины расцеловались, и Анж подал знак извозчику.

– Берегите ее, – сказала мадам Донадье. – Девочка любит вас – это заметно по глазам.

Художник кивнул. Приятно, когда тебя ждут. Чувство одиночества покинуло сердце. Его место заполнила любвь.

* * *

Мадам Донадье успела на поезд вовремя. Анж тут же отправился домой.

Уехать с Лионского вокзала было значительно проще, чем сюда добраться. Множество людей прибывало в такси и экипажах. Свободный транспорт стоял без дела в ожидании тех, кто собирался ехать от вокзала в город, но таких было очень мало.

Большое количество чемоданов, пакетов, узлов выгружалось из колясок и перекочевывало на перрон. Не хватало носильщиков. Начинался великий исход из Парижа.

Сегодня здесь их сотни, а завтра будут тысячи. Большинство из них не догадывается, что война – не столько место боевых действий, сколь время тягостных ожиданий. Даже скрывшись от смерти, они будут постоянно думать о судьбе близких и знакомых, которые пожелали остаться, считать мучительно долгие дни, недели, месяцы до встречи. И кто знает, будет ли суждено им увидеться…

Дежан вздохнул и задумался о вещах более приятных. Любимая ждет, им предстоит провести ночь вместе. Важнее этого нет ничего в мире.

Ему вновь представился стройный женский силуэт на перилах моста, ореол мерцанья газовых фонарей, первый поцелуй, расколотая венецианская маска, точеный профиль девушки в салоне автомобиля. Затем обнаженная гибкая спина и тонкая талия, мокрые пряди волос, мыльные пузырьки и дорожки от капель на коже…

Анж закрыл глаза. Он досадовал, что фиакр тащится так вяло, мысленно ругал прохожих, которые часто пересекали улицу прямо перед упряжкой и вынуждали извозчика придерживать коня. Ему становились ненавистны замершие вдоль дороги экипажи, которые было необходимо объезжать. Художник злился на постовых за неумелую регулировку на перекрестках. Когда, наконец, фиакр подъехал к воротам, Анж с излишней суетливостью выскочил на мостовую и сунул извозчику всю мелочь, начисто позабыв о сдаче.

Он остановился в прихожей. Из-за полуприкрытой кухонной двери пахло мятой. Дежан постучал.

– Входи, – раздался голос девушки. – Ты быстро вернулся. Я не успела приготовить сюрприз.

Анж заглянул на кухню. Селена стояла у плиты в халате, поверх которого был накинут передник. На газовых горелках клубились паром большие ведра.

– Решила познакомиться с чудовищем из подвала. Ты прав, ванна впечатляет.

– Колдуешь? – улыбнулся Анж. – Запах недурен.

– Я добавила мяты и гвоздики… Ну вот, вода нагрелась. Ты поможешь отнести ведра? Только не расплещи – обожжешься.

Художник быстро макнул в воду палец.

– Не слишком горячо?

– Зато не сразу остынет. У меня хорошая закалка. Одинаково переношу и жару, и холод. Но ты же должен быть привычен к вашим адским баням и ледяным прорубям. К слову, следовало бы провести в дом электричество. Это удобно, хоть и дорого. Но открытый огонь в подвале – вещь опасная.

Дежан повел плечом.

– Я привык к живому свету. А электричество, говорят, не менее опасно… Впрочем, следует об этом подумать.

Они направились вниз. Чуть прихрамывая, девушка шла впереди с ведром в одной руке и горящей свечой в другой. Анж с двумя ведрами осторожно спускался следом.

– На семь частей горячей воды две холодной, – рассчитала Селена. – Роскошная ванна. Романтично, пусть и не слишком удобно.