Ангелы Монмартра

Амедео задремал на полуслове. Селена принесла постельное белье. Анж снял с Моди куртку и ботинки, уложил в спальне на кровать и тихонько вышел.

– Постойте! – донесся приглушенный голос Амедео. – В кармане куртки, под блокнотом… Это лежало на крыльце. Подобрал и забыл… Мне почему-то страшно вам это показывать… Смуглая богиня у прибоя, будто начало поэмы… – Он захрапел.

Анж и Селена переглянулись.

– Что он хотел сказать? – Девушка взяла куртку Моди со стула.

Из кармана выпал небольшой розовый конверт. Селена подняла его и протянула художнику.

– Кажется, здесь написано по-русски.

– «Державину Андрею Всеволодовичу и Орфелине-Селене Моро-Санж. Приглашение в балаганчик «Фиаско»», – прочел Анж ровные, написанные красивой вязью строки. – Вскроем?

– Нет-нет! – поспешно заговорила девушка. – Давай сделаем это утром. Не знаю почему, но мне тоже страшно.

Глава 6. Балаганчик «Фиаско»

Анж долго не мог заснуть.

Селена мирно посапывала, положив ему ладонь на плечо. Эта рука держала его сильнее самых крепких оков.

Но судьба изменчива. Быть может, война потребует жертву и от них. Фронт разлучит влюбленных, разбросает, изменит, сделает сильнее и тверже. Анж окажется в артиллерии, Селена станет сестрой милосердия. Изящные ладони девушки будут вытирать испарину на чьей-то чужой воспаленной коже. Прекрасные глаза потускнеют от усталости, волосы скроет белая материя с красным крестом. О прошлом Селене напомнит лишь редкая трель сверчка из-под полога медицинской палатки. Или однажды ночью, после тяжелой операции, девушка выйдет на свежий воздух и увидит, как над воронкой от снаряда кружат светлячки…

Часто ли она будет вспоминать его? Станет ли жалеть о том, что было недосказано?..

Поначалу будут приходить письма, потом на фронтах всё смешается, боевые части не раз поменяют состав и место расположения. Мятые конвертики с марками затеряются на передовой. Может статься, что полные любви и надежды письма кто-то пустит на растопку и будет греть над ними пропахшие порохом руки.

Пусть так. И даже если любящим еще суждено встретиться, они почувствуют, как непрошеная зрелость развеет романтику, сделает любовь суровой, как ткань мундира, и ломкой, как бинт с засохшей сукровицей. Как знать, сумеют ли они принять перемены, которые с ними произойдут, будут ли верны прежнему чувству. В конце концов можно попытаться поверить в сказку, чтобы время от времени снова чувствовать себя живыми людьми…

«Я не успел написать ее портрет, – с тоской подумал Анж. – Но ведь расставание еще не настало, жертва не на алтаре. Утром предложу Селене попозировать».

Его мысли вернулись к розовому конверту. Письмо лежало на столе в гостиной; через приоткрытую дверь Анж мог видеть его уголок. Еще одна загадка, надо полагать, последняя в их мирной жизни. Но отчего так боязно ему, мужчине, вскрыть послание прямо сейчас? Конверт манит и в то же время отталкивает. Может, это чья-то шутка. Например, Архипенко прослыл мастером розыгрышей. Проверить можно единственным способом.

Анж зажмурился.

Рядом зашевелилась Селена. Сквозь щелочку меж веками он наблюдал, как она приподнялась на локтях, скользнула пытливым взглядом по его лицу и осторожно выбралась из постели. У двери девушка замерла в нерешительности. Без сомнения, таинственное письмо не давало покоя и ей.

– Ладно, Андрей, – она обернулась к художнику. – Так мы промучимся до утра.

Он откинул одеяло.

– Погоди, взгляну на часы… Без двадцати два. Долгожданное завтра уже наступило, нет смысла тянуть.

Они вышли в гостиную. Пока Анж зажигал свечу, Селена забралась с ногами на стул и вскрыла конверт.

– Андрей, ты чувствуешь? – странным голосом сказала она.

Дежан обернулся и едва не опрокинул подсвечник. Девушка держала распечатанное письмо так, словно принимала решение: бросить конверт на пол или всё же достать светящийся внутри синий листок с золотыми буквами.

– Что? – спросил Анж.

И тут он ощутил тонкий незнакомый аромат.

– Похоже на мимозу, – прошептала девушка. – Запах весенней ночи, запах луны и влажного тумана… Я волнуюсь, но мы должны, должны…

Запах усиливался по мере того, как девушка осторожно извлекала сияющий листок. На уголках письма сверкнули и задвигались разноцветные звезды. Они то сливались в спирали миниатюрных галактик, то рассыпались по бумажной поверхности и гасли под пальцами Селены. Червленое золото четких букв сияло в меру ярко, чтобы не оттенять фон – колдовские звездные небеса, втиснутые в рамку почтового листа.

– Звезды… они теплые, – удивилась девушка и протянула художнику конверт. – Андрей, возьми, иначе я сойду с ума. Ощущаешь? Еще одно чудо, его можно видеть и держать в руках… Хочется то ли петь, то ли плакать, как в детстве…

Когда Анж взял письмо, звезды, словно муравьи, разбежались у него из-под пальцев.