Ангелы на льду не выживают. Том 1

Антон заверил ее, что извиняться перед ним не нужно, а сам с усмешкой подумал: «Ну и чем таким она может заниматься целыми днями, чтобы руки не дошли вещи разобрать?»

Маклыгина словно прочитала его мысли.

– Знаете, у меня болезнь девятнадцатого века, это я ее так называю. Как только вижу книгу – обязательно должна ее открыть, а уж если открыла – начинаю читать и про все забываю. Вот все эти коробки, – она сделала широкое движение рукой, словно пытаясь охватить все, что находилось в комнате, – с книгами. Каждый день я даю себе слово, что не открою ни одну, пока не разберу все, но ничего не получается. Так и сидим с Павлом целыми днями, оба с книгами в руках.

Профессор Маклыгин оторвался от работы, добрался, перешагивая длинными ногами через коробки, до Антона и протянул ему руку. Ладонь его была жесткой и сухой.

– Очень приятно, проходите, – низкий голос звучал приветливо, но взгляд казался рассеянным.

«Точно, не от мира сего», – мелькнуло в голове у Антона.

– Вы, наверное, насчет Ефимовой пришли? – спросил профессор. – Мы в интернете видели информацию о ее смерти. Но, по-моему, это было давно…

– Паша, ну дай же человеку сесть куда-нибудь! – всплеснула руками Валентина Яковлевна. – Вот, выбирайте любую коробку, или, может, я вам табуретку из другой комнаты принесу? Вы не думайте, у нас стулья есть, но они все завалены одеждой. Знаете, достаем, надеваем, носим, потом бросаем на стул, достаем что-то другое и снова туда же бросаем… А нас ведь четверо, еще дочка и ее муж с нами живут, и все мы работаем, так что никак у нас не получается… Плохая я хозяйка, это верно, вы уж не обессудьте.

От табуретки Антон отказался и присел на крепкую с виду нераспакованную, заклеенную скотчем коробку, доверху набитую чем-то твердым. Наверное, книгами.

На вопрос о пожаре Маклыгины ответили дружно и без видимых колебаний. Проводка уже давно была никуда не годной, постоянно выбивало пробки, несколько раз что-то искрило. До починки руки, опять же, не доходили. Свет горит, плитка работает, чайник греется – и ладно! Они люди неприхотливые.

Погибшую во время пожара девушку ни Павел Анатольевич, ни Валентина Яковлевна никогда не знали и в глаза не видели. Их дочь вышла замуж за хорошего парня из маленького провинциального города.

И вот как-то в начале лета 2011 года зятю позвонил его друг детства и спросил совета насчет младшей сестры: та закончила школу с медалью и хочет поступать в институт в Москве, нельзя ли выяснить, дадут ли место в общаге, а то у них в Москве никого нет. Зять пообещал узнать, рассказал о звонке тестю с тещей, и те сами предложили: пусть девочка живет у них на даче, в Раздорах, ничего страшного, если они не поездят туда в течение месяца, они бы и в квартиру ее взяли, хотя она была совсем маленькая, но дело не в том, что им тесно, а в том, что девочке нужно заниматься, а место ей могли бы выделить только на кухне. Какие уж тут занятия? И спать, высыпаться нужно, а как выспишься на кухне на раскладушке?

Зять обрадовался, благодарил горячо, отзвонился товарищу, сказал, что никакой общаги не нужно, там все равно условий для занятий нет, один бардак и разврат, а также живущие за наличные гастарбайтеры, девушка будет жить у них на даче. Когда подошло время – съездил на вокзал, встретил ее, отвез в Раздоры. В первую же ночь она и погибла. Маклыгины ее даже не видели.

Вот, значит, как… А Борис Ильич, бывший сосед Маклыгиных по даче, уверял, что девушка была какой-то их дальней родственницей. Вряд ли он лгал умышленно, скорее всего, просто не знал подробностей.

Значит, зять встретил, отвез приехавшую гостью в Раздоры… Интересно. Может быть, этот самый зять не такой уж хороший парень, как о нем думают родители его жены? Изнасиловал девушку и убил. Потом, чтобы скрыть преступление, устроил пожар, знал, что проводка плохая, и сделал что-то вполне невинное, но гарантированно ведущее к возгоранию, и потом никакая экспертиза ничего не найдет.

– Добрый парень ваш зять, – заметил Антон. – Сегодня редко кто станет колотиться, чтобы помочь землячке.

– Что вы, что вы, – замахала руками Валентина Яковлевна, – наш Юрка чудесный человек, добрейший, Катюшу нашу любит, к нам с уважением относится. И правда редкий человек.

– Чем он занимается?

– Шофер-дальнобойщик, – ответил Павел Анатольевич.

– Часто в отъезде бывает?

– Ну конечно, – рассеянно кивнул профессор. – Работа такая.