Ангелы на льду не выживают. Том 1

– Пробовал, – угрюмо ответил он. – Не получается у меня. Лилька меня не слушает. Она считает, что я слишком давно ушел со службы и у меня совковые представления, а сейчас жизнь совсем другая. В общем, я для нее – пережиток прошлого.

Н-да, с этим, конечно, не поспоришь, Владислава Николаевича уволили в отставку еще в 1995 году. Неудобен стал. А Настя прослужила до 2010 года. Может быть, Владик и прав?

– А с самим Антоном поговорить ты не пробовал? – Настя все еще пыталась найти спасительную соломинку, уцепившись за которую удастся выпутаться из неприятной необходимости учить жизни чужого ребенка.

– А то я не говорил! – рассердился Владислав Николаевич. – Он и сам не рвется на Лильке жениться, он же разумный человек, понимает, что ему нужна не просто жена, а мать для его детей, а какая из Лильки мать? Смех один! Да и ответственность за ее карьеру он на себя брать не хочет. В общем, Антоха-то как раз нормальный, ну, влюбился в Лильку, что тут такого? Она девка красивая, умная, кто хочешь в нее влюбится, в принцессу мою. Пусть бы себе встречались и любились, ради бога! Так ведь она замуж хочет за него! И меня не слушает. Уши затыкает, обижается, в общем, уходит от обсуждения. Или начинает плакать и говорить, что я собираюсь угробить ее жизнь. Ну поговори с ней, Настя!

Анастасия Каменская всегда была против того, чтобы лезть в чью-то личную жизнь, тем более с поучениями. Выполнять просьбу своего давнего друга и нынешнего шефа ей ужасно не хотелось, но в то же время и обижать его отказом в помощи тоже как-то… не по-товарищески. Тем более аргументы для разговора с Лилей Стасовой у Насти были.

* * *

До конца рабочего дня Ольга Виторт разобралась со всеми текущими делами и вполне успешно решила все накопившиеся к данному моменту проблемы. Не зря коллеги говорят про нее: «наша Лара прет, как танк». Конечно, она, как и все люди, имеет обыкновение запускать дела, откладывая на потом и забывая или считая, что вопрос подождет. Это нормально. Но если наступал момент, когда Ольга набиралась решимости все разгрести и привести в порядок, то двигалась вперед быстро, напористо, жестко и не останавливалась, пока не видела перед собой идеальную картину.

Сегодня был именно такой день, четвертый по счету и, как оказалось, последний на данном этапе наведения порядка. Все, что копилось с середины марта, то есть два месяца, было за четыре дня доделано, разобрано, урегулировано, обсуждено и решено. В такие моменты настроение у начальника отдела закупок «нон-фуд» всегда поднималось, и даже воспоминания о взглядах визитеров из «Файтера» его не испортили. Ни на зрение, ни на слух Ольга отродясь не жаловалась, и «Лару» из уст Орехова-младшего она прекрасно слышала, и тычок локтем в бок увидела, и даже сбой в дыхании Химина, когда Филипп ляпнул про суд, усекла. Что уж говорить про те взгляды, которыми обменялись поставщики, когда выяснилось, что менеджер ее отдела не помнит сумму бюджета. Ясно, о чем они подумали в тот момент и что говорили, выйдя из ее офиса. Да что уж там, не только они – весь ее отдел и половина сотрудников «Оксиджена» сплетничают о ее романе с подчиненным. Ну и фиг с ними. Пусть сплетничают. Пусть говорят что хотят, ее это не волнует. Она не просто какой-то там начальник отдела, она – настоящая Лара Крофт, она живет по принципу «вижу цель – не вижу препятствий».

Она не стала задерживаться в офисе, когда закончился рабочий день, ей нужно было успеть на кладбище, ворота которого закрываются в семь вечера. Знакомую фигуру полной женщины в свободном плаще-балахоне Ольга увидела издалека и прибавила шаг, хотя и без того почти бежала.

– Здравствуйте! Вы давно здесь? – выпалила она с ходу.

Женщина обернулась, улыбнулась печально и крепко обняла Ольгу.

– Здравствуй, родная. Хорошо, что ты успела до закрытия, я боялась, что ты застрянешь где-нибудь в пробке. Сама два с половиной часа добиралась, все на свете прокляла.

Невысокая Ольга прижалась лбом к плечу женщины. Как странно устроена жизнь! На этой могиле еще нет памятника, захоронение совсем свежее, всего несколько месяцев, сказали – нужно ждать год, чтобы земля осела. Все было так недавно… Все еще живо в памяти. Во всяком случае, по мнению Ольги, должно быть живо. Ей казалось: то, что говорил тот, кто сейчас здесь лежит, простить невозможно. И забыть невозможно. А Алла, похоже, и простила, и забыла.

Так они и стояли несколько минут, пока женщина не вздохнула глубоко и не отстранила Ольгу.

– Ну, все, моя хорошая, пойдем Женечку навестим, а то с минуты на минуту вход закроют.

Пойдем Женечку навестим… Никак не могла Ольга понять, почему эти два захоронения находились на расстоянии друг от друга, вместо того чтобы оказаться в одной могиле. Ну ведь не по-человечески же! Давно хотела спросить, да все язык не поворачивался. Может, сейчас?

– Алла Владимировна, можно я спрошу? – осторожно проговорила она. – Если вопрос бестактный – просто не отвечайте, ладно?