Ангелы на льду не выживают. Том 1

В первом же доме, куда он постучался, никого не оказалось. А вот в следующем дверь ему открыл крепкий широкоплечий мужчина с костылем, лет шестидесяти, с хитрыми живыми глазами и весьма очевидными следами недавнего похмелья. Представился он Борисом Ильичом и выразил полную готовность поговорить о большой начальнице из Госдумы, которую он, конечно, совсем уж близко не знал, но знаком был, что да, то да. Борис Ильич рассказал, что Ефимова купила участок два года назад, но строиться чего-то не начинала.

– Потом стало понятно, чего она тянула: рядом с ней участок Маклыгиных. – Борис Ильич рассказывал не торопясь, с видимым удовольствием.

Особенно ему нравилось, что Антон записывает его слова. Иногда Борис Ильич даже делал небольшую паузу, если ему казалось, что гость не успевает дословно фиксировать повествование.

– Она расшириться хотела, земли ей было мало, наверное, царские хоромы себе запланировала, не иначе. В общем, начала она Маклыгиных обхаживать, чтобы те участок ей продали, хорошие деньги предлагала, между прочим, не задарма, врать не стану, не хапуга она, баба честная. Мне как Валька Маклыгина сумму объявила, так я чуть с костыля не навернулся. Продавай, говорю, чего думать-то, такие деньжищи огромные, вы ж городское жилье сможете улучшить, квартиру побольше купите, у вас вот дочка замуж вышла, ей рожать надо, где вы впятером ютиться-то собираетесь.

– А они что? Согласились продать? – поинтересовался Антон.

В общем, история не выглядела интересной с точки зрения расследования. О том, что покойная Ефимова купила участок у своих соседей Маклыгиных, Сташис знал еще вчера и приехал сюда только для уточнения информации. Но коль попался такой словоохотливый и явно скучающий свидетель, который может хоть что-то рассказать об убитой, то почему не послушать? Мало ли какое слово проскользнет…

Борис Ильич махнул рукой.

– Так в том-то и дело, что нет! Уперлись, как бараны: здесь наши деды рождались и умирали, здесь наша молодость прошла, и все такое.

Антон с трудом сдержал желание удивленно посмотреть на Бориса Ильича. Что значит «не продали»? Что значит «уперлись, как бараны»? По документам ясно видно, что участок переоформлен на Ефимову. Ладно. Сделаем вид, что все нормально.

– А у них что, общие деды? – едва заметно улыбнувшись, спросил Сташис.

– Ну да, ну да, – задорно расхохотался Борис Ильич. – Это я махнул, могу и преувеличить, со мной бывает. Для красного словца, сам понимаешь, не по злому умыслу. А ты молодец, услышал. Меня жена всю жизнь пилит за красноречие. Пашкины это предки здесь жили, и детство его здесь прошло у меня на глазах, соседи ж как-никак. Не удалось мне им мозги вправить, никак не соглашались продавать. Уж Инна Викторовна и цену поднимала, – ни в какую. Даже ко мне приходила, целую сумку дорогих продуктов и выпивки принесла, просила подействовать на них, видно, ей сказали, что я с Пашкой Маклыгиным сто лет знаком.

– И как? Поговорили?

– А как же! – радостно кивнул Борис Ильич. – Только Пашка и меня не послушал. Короче, сглупили они.

– Я не понял, почему сглупили? Ведь в конце концов участок же продали Ефимовой. То есть согласились.

Борис Ильич поставил густые брови домиком и с укором посмотрел на Антона.

– Да ты что, парень? У них совсем ни копейки лишней не было, чтобы после пожара дом восстанавливать.

Вот тебе и здрасте! Это еще что за новости? Про пожар почему-то вообще речи не было, во всяком случае, в материалах ребят из подразделения по борьбе с экономическими преступлениями.

– После какого пожара?

– А ты не знаешь разве? – неодобрительно прищурился Борис Ильич. – Тоже мне, полиция называется, ничего вы не знаете! Пожар у них был. Дом-то старый, проводка хилая, Пашка хоть и вырос здесь, но безрукий совсем, только головой работать может, доктор наук, а ни полку прибить, ни проводку починить, ничего не умеет. Замкнуло где-то что-то – и все сгорело в момент. Девушка там погибла, родственница их какая-то дальняя, в Москву приехала поступать в институт, а у них квартира-то в Москве маленькая, девчонке заниматься надо, а ее и устроить негде, вот они ее сюда и определили, чтобы к экзаменам готовилась. Жалко ее, что и говорить… Ну вот, дом сгорел дотла, строиться не на что, и Пашка уже сам к Инне Викторовне на поклон пошел. А я ему говорил: надо было сразу соглашаться, когда она большие деньги предлагала, сейчас вот ты к ней пойдешь, а она тебе шиш с маслом покажет, больше червонца за твои угодья не даст. Но не угадал.

– В каком смысле?

– Я же тебе говорил: Инна Викторовна баба правильная была, никого не обманывала, все по-честному. Цену практически не снизила, чуть-чуть только, по сравнению с тем, что предлагала вначале. Так что Валька с Пашкой свою квартиру в Москве продали, эти деньги добавили и теперь живут в человеческих условиях, от центра, правда, далеко, зато метраж хороший, внучку ждут или внука, как получится. Дочка у них уже беременная.