Ангелы над Москвой

Сколько тел сменили ангелы, пока собственным примером вдохновили подопечных на рискованную, но такую выигрышную охоту на зверя величиной с мамонта! Растительноядным собирателям некогда было бы развивать науку, технику и производство, и они до скончания времен с удовольствием паслись бы в джунглях. У ангелов же имелось совершенно конкретное задание: подготовить цивилизации к нападению на Землю!

Память о Земле, оставленная душам, не давала им покоя ни днем, ни ночью. Едва научившись растирать и смешивать краски, мыслящие существа большинства созданных миров начинали рисовать невиданные картины. На их полотнах возникали пейзажи с зеленью лесов и голубизной неба (даже при том, что родная планета могла иметь в естественных своих красках лишь оттенки красного). Повинуясь неясным посылам, самодеятельные скульпторы высекали фантастических животных с рогами, растущими изо рта, или шеями, куда более длинными, чем самые разросшиеся хвосты. Мечтателям грезились звезды, складывавшиеся в россыпи созвездий — и ничего, что за сплошной облачностью никто из людей ни разу в истории не видел ни единой звезды. Вера жила в памяти новых людей, и вера вдохновляла их. Миролюбивостью они не отличались — уж такими их создал Хамдиэль. Разрушать любили до самозабвения — это Ксор постарался.

Зачем все это? Кто знает… Ксор не знал, и спросить было не у кого. Хамдиэль же в подобном знании и не нуждался: духу созидания чужды сомнения. Приказано — нужно исполнять!

Решение Ксора

Пригубив янтарно-коричневый состав, искрившийся в сполохах костра, сложенного из ароматного сандала и медово пахнущей вишни, Ксор поставил рюмку на столик. На густо-бордовой плотной скатерти поблескивали серебряные приборы, тарелки тонкого фарфора, высокие либо пузатенькие графинчики с разноцветным содержимым.

Ужин подходил к концу.

— Спасибо, Хамдиэль, — проговорил Ксор, с интересом рассматривая толстую сигару в своей руке. — Где ты научился потреблять столько ядов одновременно?

— В Москве, в ресторанах на Тверской… Текила понравилась?

— Не сказать, чтобы очень вкусно. Но действие необычное, согласен.

— Не вкусно ему!.. — проворчал Хамдиэль. — Тут на триста парсеков голубой агавы и следов не сыскать, а он текилы захотел натуральной…

— Ну, не сердись! Зато утка в мандариновом соусе с зеленым рисом — верх совершенства! Знаешь, если б не эта утка, я б уже три часа назад улетел! А так — сижу вот с тобой, ем, пью… К сигаре принюхиваюсь, — и Ксор потянулся к костру, чтобы выудить пылающую деревяшку для розжига табачных листьев.

— Учти, сигару в затяжку не курят, — предостерег Хамдиэль. — Я чувствовал, Ксор, что ты что-то задумал, но не знал что. Вот и устроил пиршество на закате: закат-то тебе хоть нравится? Так что сделано все это чтоб ты сам рассказал…

— А что тут рассказывать, Хамдиэль… Чем дальше смотрю я на наши десять колоний, тем больше мне хочется прихлопнуть их всех одним махом.

Ксор покрутил в руке разожженную сигару, затянулся еще раз, поморщился, отмахнулся от клубящегося у лица дыма и швырнул табачный сверток в огонь.

— Ты ж только посмотри, каких уродов мы с тобою понасоздавали!

Хамдиэль пожал плечами и скривил недовольную физиономию.

— Почему уродов… На Амдиэле они крепкие и сильные, как буйволы — сила тяжести велит. Диэль — планета холодная, там они все в мехах, пушистые. Самые настоящие белые медведи, только маленькие, быстрые и разумные. А чем тебе плохи обитатели Миэля? Видят плохо, это да — глазки у них невыразительные — зато зубы блестят и плавники светятся: планетка — сплошной океан.

— Ну, да, — подтвердил Ксор. — На жарком Эляме люди тоже получились неплохие: смуглые, тонкие, кареглазые. Вот только не люди они, Хамдиэль, а звери. Даже хуже, чем звери.

Хамдиэль снова пожал плечами.

— Нам так задано… Наше дело — выполнять волю господню как можно лучше. Но разве наши с тобой творения не совершенны? Особенно с учетом дефицита времени на их выведение и вскармливание?

— В том-то и дело, Хамдиэль, что совершенством эти создания я назвать не могу. Они — злобные хищники.

— Даже сверхзлобные, — согласился Хамдиэль. — Что из того? Их ждет война, а не фестиваль народного творчества, и они должны победить, а не просто поучаствовать ради получения памятного знака.

— Должны? — удивился Ксор, — с чего ты взял? Быть может, обойтись без кровопролитного завоевания вполне даже получится?

— Ну, как же, — терпеливо стал разъяснять чернокожий ангел, поудобней устроившись на толстом ковре с подушечками, и время от времени подбрасывая в костер деревяшки. — У нас с тобой в распоряжении не просто души. У нас — тоскующие по Земле изгнанники. Они должны вырасти, пройти кузницу межвидового отбора и во всеоружии вернуться на Землю. Где и утвердиться.

— Хамдиэль! — заговорил Ксор после непродолжительного молчания. — Я хочу создать свой мир. Не такой, как мы тут с тобой десятикратно наваяли… Я хочу, чтобы мои люди были добрыми, умными и справедливыми.

Хамдиэль кивнул, соглашаясь с желанием друга.