Ангелы не летают (СИ)

Раздался телефонный звонок, и кто-то пригласил Лизу и Мишу, а также их гостей, к себе. Компания собралась, прихватив с собой бутылку шампанского, и по морозу пошли в соседний район, по дороге бросаясь снежками и сталкивая друг друга в сугробы, как малые дети. Сергей все норовил поцеловать Карину, не скрывая симпатии к ней. Он был старше лет на десять, но Карина понимала, что это не ее вариант: не хотела выходить замуж, не любя. Карину передернуло от этой мысли: она только что вылезает из двух романов, не до конца завершенных, раны еще не затянуты и неизвестно, когда заживут. Ни о каких других отношениях думать она сейчас не могла. А Сергей — что немаловажно — жил с матерью. Если уж и начинать отношения, то только со своего отдельного гнезда.

= = =

В гостях было шумно и весело. Шампанское, вино, ликеры; красная икра с лимоном и другие диковинные закуски, которые Карина пробовала впервые, поражали своей роскошью. Парень, который их приветствовал, оказался сыном хозяйки квартиры и застолья, потенциально — богатый жених по меркам провинциального городка. Несмотря на то, что Сергей сопровождал Карину, парень пытался уделять ей внимание, и мать его — тоже. Но вся эта показушность, роскошь и холеность парня отпугивали. Карина не хотела назойливых ухаживаний, помня своего мужа.

Когда надоело пить, петь и есть, вся честная компания захотела спать. Лиза уговаривала Карину остаться до вечера: отоспаться у нее, а вечером продолжить веселье. Карина представила, что ей придется проводить время со скучным и правильным Сергеем, поэтому хотелось поскорее сбежать — в Зеленые Луки, к родителям. И завалиться спать в свою уютную и мягкую постель, где Карина провела детство и отрочество. Чтобы мама суетилась вокруг нее и пекла оладьи, которые Карина обожала, чтобы в своей «берлоге» собраться с мыслями и послушать родных, о чем они говорят, почему смеются, плачут и переживают. Хотя нет… как раз последнего Карина не хотела. Хотелось просто домой. Да, родительский дом все еще оставался ее Домом, где пока еще было тепло и уютно.

Сергей проводил Карину на первый утренний поезд. Ехать всего полчаса, и Карина едва держалась, чтобы не уснуть. Глаза слипались, а алкоголь выветрился.

Станция, знакомая с детства. Карина вышла на пустой перрон. Шла медленно, длинная дубленка путалась под ногами. Легкий мороз, заснеженные поля вокруг… ровная запорошенная дорога, легкие пушистые снежинки ложились на волосы. Она любовалась зимой. Ее синие глаза сливались с небом, и на фоне белого снега выглядели потрясающе красивыми. У Карины на этот случай всегда в кармане лежало зеркальце. Карина любила рассматривать глаза — и свои, и других людей. В них — отражение жизни: любви, боли, печали, радости, весь спектр чувств и эмоций. А еще глаза могут быть пустыми. Валентина и другие люди неоднократно говорили, что глаза у Карины — глубокие и бездонные, и в них можно утонуть.

Легкой походкой почти счастливая Карина дошла до дома родителей, по пути не встретив ни единой живой души и лишь наблюдая в окнах мерцающие огоньки новогодних елок. Ох, как Карина любила в детстве Новый год! Они с мамой шили костюмы на новогодний бал-маскарад. И Карина почти всегда выигрывала главные призы на конкурсах костюмов, ей с детства нравилось выделяться, никакого стеснения она не чувствовала, напротив, всегда шла в первых рядах, если требовалось проявить себя творчески. В аплодисментах и комплиментах проходила ее прошлая жизнь.

Карина открыла дверь. В доме было тихо.

— Мам, ты дома? Папа? Есть кто?

— Да, доченька, я здесь, — донесся голос матери из спальни.

— А что так тихо? Где все? Ты же говорила, гости будут.

— Да, они приехали. Но ушли к Маше. До глубокой ночи гуляли, потом поспали пару часов и снова пошли к ней, завтракать. И ты иди туда.

— Нет, мамочка, я позже присоединюсь, очень хочу спать. Вы хоть пару часов поспали, а я вообще не сомкнула глаз.

Мама обняла дочь.

— Кариш, хочу тебе сказать… обрадуешься или нет, но твой муж, Кирилл здесь, — и мама нервно начала теребить платок.

Вот это было изумление. Вчера с ним разговаривали, пожелали друг другу счастья в Новом году, а сегодня — сюрприз. А говорил, что, как только подаст на развод, так прыгнет в первый же троллейбус и запоет песню любимой «Арии» — «Я — свободен»! И говорил он это таким мученическим, адско-страдальческим голосом, как будто находился под жестким контролем жены много лет, отбывал наказание за любовь, а не добровольно вступил в брак. «Ну, кто тебя держал?! Сам себя и держал!» — возмущалась Карина. И, если бы у нее не хватило смелости, наконец, разрубить этот узел, то бедный герой продолжал бы страдать. Сам бездействовал и Карине не давал свободы!

— Что будешь делать? — спросила мать.

— Не знаю еще. Где он?

— У Маши. Там все. Он вчера приехал, так неожиданно. Ты ему сказала, что поедешь домой, к нам то есть, и он решился — это он так рассказывал. Карин, как-то жалко его, честное слово.

— А меня никому не жалко?

— Ну, ты же дома.

— Ну да. А полгода я жила у кого? Вы хоть знаете, как я там жила?

— Ты никогда не рассказывала.