Ангелы не падают

— Извини, — виновато стала объяснять моя ночная гостья. — Ты не спал почти всю ночь, я хотела дать тебе отдохнуть и выключила будильник, — и тут же, чтобы не дать мне поворчать. — Я уже завтрак приготовила и сбегала за кофе.

Кто-то хозяйничал в моей квартире. Кто-то хозяйничал в моем утре и в моих ежедневных привычках. И этим кем-то была наивная странная девушка, случайно оказавшаяся в моей квартире. Сказать, что ситуация была нестандартной — не сказать ничего. Девушки вообще были крайне редкими гостями здесь. Либо они должны были быть для этого слишком красивы, либо я должен был быть катастрофически пьян. Первое случалось чаще, но все равно крайне редко для среднестатистического холостого жителя Нью-Йорка. А теперь Энджи Сапковски, моя партнерша по шоу, не только готовила мне завтрак, но и решала, когда мне просыпаться. И почему это меня совсем не раздражало? Возможно, невероятная улыбка Энджи была всему причиной. Возможно, проникшая уже в каждую клеточку меня жалость к этой несчастной и немного двинутой девушке.

Выйдя из душа, я обнаружил на столе яичницу с беконом, пару тостов с сыром, фрукты и два бумажных стаканчика с кофе. Энджи купила у Рона — я был поражен. Любая другая, я мог дать голову на отсечение, пошла бы за кофе в «Старбакс». И не просто потому что там все известно и просто. «Старбакс» — довольно универсальный поставщик горячего напитка, который с большей вероятностью впишется в привычки ньюйоркца, чем кофе, купленный у чернокожего продавца хотдогов. Да и кому бы пришло в голову, что ведущему артисту «Феникса» больше по вкусу жженый напиток Рона, чем классический флэт уайт? Мне бы не пришло.

После этого Энджи время от времени оставалась у меня на ночь. После этого наши отношения сильно изменились. Вернее, изменилось что-то очень круто в моем отношении. Мы стали больше разговаривать между репетициями, обедали вместе, чаще обсуждали элементы того или иного номера и даже сходили на бродвейскую постановку. Но все это никак не приближало нас к разрешению истории с ангелами. Более того, перестав меня опасаться, Энджи иногда пускалась в пространные и мало понятные мне объяснения ангельской сути, принималась растолковывать правила поведения и законы, по которым жили ангелы. Я же все еще надеялся услышать от нее правду, найти нестыковку в ее рассказах и поймать на выдумке. Но эпизоды были удивительно стройны и только подтверждали рассказанные ранее. Все это значительно отдаляло меня от остальной труппы. Я стал реже ходить с ребятами в кафе и бары, предпочитая общество своей странной подруги. Я задерживался вместе с ней в театре.

— Она вообще когда-нибудь болеет! — недовольно цыкнула Ванесса как-то после тренировки, когда Энджи ушла в раздевалку. — Простуда там у нее бывает, кашель, месячные, в конце концов!

— Правда, Нил, — подхватила девушка из массовки, — Ты хоть раз слышал, чтобы она жаловалась на что-нибудь? Она вообще живая?

— Живая, — ответил я холодно, не желая обсуждать Энджи с остальными, но тут в разговор вступил всевидящий Альберт.

— Нил не тот человек, с кем стоит обсуждать Сапковски, верно? — он подошел, подмигнул мне и вторую часть своей короткой, но содержательной речи произнес, уже обращаясь к девушкам. — Энджи живет у него.

— Да ты что?! — Ванесса выпучила на меня свои карие глаза. — Да брось, Нил!

— Ты трепло, Альберт! — отрезал я. — Как ты узнал?

— Да видел вас пару раз, — пожал плечами он, — как вы вместе приходили, потом как-то мимо твоего дома проезжал вечером.

— Нил, ты что спишь с этой сумасшедшей? — продолжала Ванесса.

— Если бы спал, — стараясь сохранять холодный тон, ответил я, — то, тебе не кажется, что ты сейчас получила бы за такую ремарку?

— Да я просто не знала… — она подбирала слова, — Да я, блин, просто в шоке…

— Мы друзья с Энджи, — прервал я череду междометий. — Мы партнеры на сцене. То, что мы общаемся и проводим какое-то время вместе, не должно казаться странным, нет?

— Но не то, что она живет в твоей квартире, Нил!

— Она не живет, успокойся!

Меня очень задевали саркастические выпады в сторону Энджи. Она была беззащитна перед такими прожженными жизнью любителями предельно простых связей как мы. Я относился к ней тогда как к младшей сестре и старался оберегать от всего, что могло причинить боль. Я также знал, что порог боли у нас с этой девочкой был разный. То, что могло показаться обидным мне, ее не задевало никак.

Нашего сближения не мог не заметить и Грэм. Вскоре после того разговора с Ванессой, он вызвал меня к себе.

— Что у вас с Энджи? — сходу спросил он.

— В смысле? — не понял я.

— В смысле, ты знаешь правила, Нил!

Я с трудом сдержал смех. Заподозрить кого бы то ни было в сексуальном контакте с Энджи Сапковски! Это было нелепо.

— Грэм! — Протянул я. — Ты в своем уме? Я и Энджи? Ты что думаешь, с ней вообще можно спать? Не говори ерунды!

— Вы живете вместе…

— Она иногда ночует у меня, да, но мы просто друзья. Это же Энджи! Она же…

Пока я пытался подобрать слово, чтобы избежать «сумасшедшая» или «странная», Грэм выдохнул с облегчением.