Ангелы не плачут

— И даже в мыслях не держи! — запротестовала старуха, видимо, изголодавшаяся по собеседникам. — Без чая я тебя за порог не выпущу.

Гале ничего не оставалось делать, как остаться.

— Вчера зять приезжал, — суетливо сообщала Афродита Егоровна, — привез варенья малинового. Они своим домом живут в Вязьме. Дочь не работает, все по хозяйству. Даже не ожидала от нее такого. Она ж у меня городской ребенок. Только в туфельках ходила. А теперь, смотрю, в резиновых сапогах щеголяет! — смеялась она, накладывая в вазочку варенье. — В фуфайке, в платке, как заправская деревенская баба! И, кажется, в Игоре, зяте моем, ничего такого нет, по чем можно с ума сходить, а она говорит мне как-то: «За ним, мама, я хоть на край света пойду». А ведь высшее образование, два языка знает! Ей прочили такое будущее… Ах, что теперь говорить!

По всему было видно, что Афродита Егоровна не слишком довольна жизнью дочери. Разочарование таилось в ней, как студеная вода. Не оправдавшиеся надежды раз за разом вызывали безотчетное недовольство.

Афродита Егоровна не хотела понять, что все лучшее с ее дочерью уже произошло. Что значили туманные успехи в будущем перед радостью счастливого осознания своего места рядом с любимым человеком? Да и что значит успех без цели, без приятной необходимости жертвовать чем-то ради кого-то? Успех, как самоцель, бесплоден и бесполезен. В нем нет смысла, он перестает радовать сразу, как только пересекает некую логическую границу достаточности.

— Внуки учатся в какой-то ужасной школе, — продолжала Афродита Егоровна выплескивать наболевшее. — Они вынуждены работать по дому, а старший даже делает что-то на ферме. Конечно, я не против трудового воспитания, но нельзя же детей, в самом деле, заставлять копаться в грязи! Я их просто не понимаю. У меня сердце обливается кровью всякий раз, когда я там бываю. Нет, такого раньше не было. Мы старались дать нашим детям самое лучшее. Лучшее питание, лучшее образование, лучшие условия жизни. Дети должны жить лучше родителей. Я, к примеру, восхищаюсь твоей бабушкой. Она замечательная, сильная женщина. Практически одна воспитала сына, стойко перенесла его гибель и нашла в себе силы воспитать тебя, хотя испытывала к твоей матери сильнейшую неприязнь. Господи, а какая же ты была слабенькая, когда она тебя нашла! Просто чудо, как ты выжила! Зоя Даниловна через своих знакомых доставала заграничные лекарства, питание, одежду. То, что она для тебя сделала, ничем не измерить…

Галя встрепенулась и в изумлении взглянула на собеседницу. Что-то важное послышалось ей в словах Афродиты Егоровны.

— Тетя Фрося, вы сказали, что знали меня совсем маленькой?

— Конечно! Я даже помогала твоей бабушке тебя разыскивать, — подтвердила старуха.

— А вы, случайно, не знали мою мать? Она ведь была вместе с моим отцом и, наверняка, приходила в гости, да?

Взгляд Афродиты Егоровны сразу стал рассеянным и смущенным. Она с большим удовольствием перевела бы разговор на другую тему.

— Видишь ли, Галочка… Это не мое дело. Да и столько времени прошло… Я мало что помню.

Галя прикоснулась к ее руке и заглянула в глаза.

— Тетя Фрося, пожалуйста, для меня это очень важно. Вы давно знакомы с бабушкой, и она вам обо всем рассказывала. Что тогда произошло? Прошу вас, мне надо это знать!

— Галя, я многим обязана твоей бабушке. Очень многим. Тебе этого не понять…

— Она просила вас ничего мне не говорить?

— Нет, но… но мне кажется, что это само собой подразумевалось. Если бы она хотела тебе что-то рассказать, то давно бы рассказала. А так…

— Моя бабушка ведет себя глупо, а вы поддерживаете ее глупость. Это некрасиво. И недостойно.

— Девочка, ты не должна ее осуждать!

— Я и не осуждаю. Стараюсь не осуждать. Но я не могу смириться с ее молчанием. Не могу и не должна. Я имею право знать о своих родителях если не все, то хотя бы чуточку больше, чем только их имена. От бабушки трудно что-то требовать. Ей кажется, что я поступаю несправедливо по отношению к ней, желая что-то узнать о своей матери. Но еще большей несправедливостью мне представляется ее упрямое молчание. Так я и правда могу поверить в какую-то ее вину. Поверить, ни о чем толком не зная.