Ангелы не плачут

Может быть, то, что мы с тобой сделали, неправильно, но ведь нельзя же за это так ненавидеть! То, что произошло с нами, могло бы оказаться дурным, только если бы мы не любили друг друга, если бы это было, как с Надей. Она даже не помнила мальчика, с которым они делали ЭТО. В любом случае, я ее все равно понимаю. Теперь понимаю.

Мне так страшно, Антоша. И не только потому, что я сбежала от тетки, от всех… Мне страшно за нас. За всех нас. Оказывается, я не знаю тех, кто окружает меня. Не знаю собственных родителей. Я никогда не видела такого злобного лица у мамы и не ощущала такого презрительного равнодушия у папы. Я не думала, что они могут быть такими… ужасными. Я их боюсь. Единственный человек, который кажется мне родным и близким, — это ты, Антоша. С тобой мне, может быть, не было бы так страшно, так одиноко и так плохо.

Хочу, хочу тебя видеть! Услышать твой голос. Это так мало и так много.

Я пишу тебе, но не знаю, встретимся ли. Афродита Егоровна, подруга твоей мамы, обещала нас «свести» (как она говорит), но проходят дни, и нет никакой надежды.

Но я надеюсь.

До встречи, Антоша.

Твоя Валя».

«Здравствуй, миленький!

Сегодня мы ходили на прогулку в Сокольники. Я всеми силами старалась идти так, чтобы живот не был заметен. Ужасно неловко, когда на тебя пялятся.

Гуляли мы с Афродитой Егоровной и ее сыном. Ему двадцать, учится на инженера, и он очень за меня переживает. Сказал даже, что я похожа на княгиню Болконскую, а потом испуганно поправился: «Нет, наверное, все же на Наташу Ростову». Смешной. Звал меня вечером в кино, но я подумала, что развлекаться с другим — это будет некрасиво по отношению к тебе.

Везде снег. В парке было светло и чисто. Только черное и белое — черные деревья и белый снег. Как хорошо! Я сейчас сижу в теплой комнате, щеки горят-горят, а пальцы покалывают. Помнишь, как прошлой зимой ты дышал на них? От твоего дыхания у меня даже мурашки по коже бегали — ужасно приятно было. Ты смотрел на меня, что-то говорил, но я почти ничего не слышала. Мне хотелось смотреть и смотреть на тебя. Ты был такой красивый… Хотя почему «был»? Ты и есть красивый. Самый красивый и добрый на свете!

До встречи!

Твоя Валя».

«Антошенька!

Видела какой-то странный сон. Не помню, что в нем было, но он меня напугал. С самого утра я сама не своя. Внутри меня словно надувной шарик, наполненный водой. Я боюсь, что это шарик может в любой момент лопнуть. Там, внутри, шевеление. Я его чувствую! Словно ему также неспокойно, как и мне.