Ангелы не умирают

Я регулярно в такой оказываюсь. Всё время верчусь между двух огней, пытаясь примирить в принципе непримиримое – разные полюса, огонь и лёд, небо и землю. Мама и Синтия, отец и Синтия, Синтия и Ральф.

Впрочем, Ральф никогда ни на что не претендовал. Ему было довольно и того, если к нему не лезли.

Ах, Ральф. Как же сильно мне тебя не хватает.

Интересно, чтобы ты сказал о сложившейся ситуации?

В глубине души я уверен, ты бы принял бы сторону Катрин.

Я и сам понимаю, что она тот самый второй шанс, о котором когда-то я просил… даже сам не знаю кого? Бога? Случай? Пространство?

Вот только просить одно. Получить – другое. Что мне теперь с такой экзотикой делать?

Она слишком хороша для меня. Каждое привычное мне движение будет причинять ей боль, а перемениться?

Ну как переменишься? Получится ли?

Да и хочу ли я меняться?

Вчера Катрин однозначно дала понять, что согласна отдать деньги, которые на удивление мало ценит, а затем хочет расстаться с нами.

Такой вариант может устроить всех. Даже Синтию.

Такой вариант сохранит обеим барышням кучу нервов. И всё бы хорошо, но…

Ладно, себе-то признаться можно? Пусть это эгоистично и по-свински, но я не хочу отпустить мою малышку Кэтти из своей жизни. Может быть быть, потом. Но не сейчас.

Мне нужно время, чтобы принять решение. Когда события похожи на камнепад, рвущийся с обрыва, легко растеряться.

Вопрос в том, что дамы не желают тормозить. Каждая из них уже приняла все решения за меня.

У Синтии, как всегда, план написан поглавно и всё по полочкам. Я должен буду дойти из точки «А» в точку «В», принести то-то, сделать так-то, смотреть прямо, дышать ровно, улыбаться мило, любить преданно и верно.

 И ей совершенно фиолетово, что ни разу в жизни её поглавные планы не реализовывались, что всё котилось в клоаку, не доходя даже до середины намеченного ею отрезка.

А у Катрин у той вообще всё просто. Чего заморачиваться? Выяснять отношения? Раз нет ни лошади белой, ни букета белых роз, расстанемся прямо здесь.

Хотя, если уж быть справедливым, а что ещё ей делать? Цепляться за меня из последних сил? Чего ради? Она скорее всего даже не до конца понимаем, куда и к кому попала.

И вообще, с чего я вообще взял, что эта серая мышка в меня влюблена? Потому что привык к тому, что большинство женщин от меня без ума?

Но женщин, похожих на Катрин, я всегда старался обходить по широкой дуге во имя избежание встреч со своей совестью. Откуда мне знать, что ими движет? Может быть (да так скорее всего и было) она позволила мне остаться рядом с собой из жалости, куда уж меня, болезного, девать, раз уж навязался на её голову.

Такие как Катрин любят жалеть и сострадать.

А таким, как я, её жалость и сострадание без надобности. Вернее, я не могу придумать причину, по которой вообще меня можно пожалеть? С другой стороны, было бы желание, повод-то найдётся.

В своих глазах такие особы всегда жертвуют ради одной им понятное цели, а когда получается, что эти самые жертвы никому, кроме жертвующего не нужны, начинаются вселенская скорбь и такая же вселенская обида.

Ну да ладно. Время ещё терпит. Определюсь с окончательным решением потом. Или оно сам как-нибудь уладится. Время иногда всё расставляет по местам с искусством достойным лучшего драматурга.

Иногда, чтобы выплыть лучше не сражаться с волной, а плыть по течению. Главное, держаться на поверхности.

Экран сотового телефона снова засветился, высвечивая повторный вызов.

Не имея ни малейшего желания пререкаться с Синтией, я оставил вызов без ответа. Расплатившись за завтрак, покинул столовую Гранд Отеля.

Погода, насколько можно было судить, глядя в окно, отвратительная. Но сидеть дома категорически не хотелось. Избыток свободного времени не есть благо. Нужно придумать себе постоянное занятие.

Пойти учиться?

В своё время я получил классическое образование, но в новом времени столько всего неизвестного. А руки так и чесались самому заняться бизнесом в условиях новых реалий.

 Идея выглядела здравой и не подлежала критике.

После вчерашних упражнений драгоценной сестрички, умело продемонстрировавшей новые грани возросших ведьмовских талантов, но забывшей их нивелировать, внутренности завязывались узлом от боли.  И последняя, кажется, стихать не намеревалась. Это начинало надоедать. Во время приступов боль бывала волнообразной, то увеличится резким спазмом, то стихнет. А тут на одно ноте, скучно, монотонно и… слишком сильно.

Раздражает.

Уверен, вредная чертовка на самом деле ничего и не думала забывать. Наверное, рассчитывала, что подобный, как теперь говорят, бонус, обеспечит мою явку к ней  в более ранние сроки и наверняка. Забыла, сестрёнка, всё забыла. Такими трюками Элленджайтов не выучить.

Мысли мои вернулись к Кингам.

Подумать только, все они один большой эксперимент! Эксперимента, ставившего целью воскрешения меня любимого при помощи магический чудес и генной инженерии. Неплохой результат.