Ангелы неба и духи земли (СИ)

- Чего ругаешься? – я потрясла его за коленку, но он не отреагировал: выхватил из чехла планшета карандаш и принялся быстро-быстро черкать на листке, продолжая цепочку формул Ксанни. Отвлекся, набросал на обратной стороне листка какой-то сложный график в полярных координатах, присвистнул, вернулся к формулам, перечеркнул половину и принялся считать заново, время от времени замирая и в задумчивости покусывая кончик карандаша.

- Вот! – наконец выдал Доктор, жирно подчеркнув последнюю строку. – Ксанни не закончила расчет – это раз. И два - тут не только в схлопывании дело. Омеговы саморезы, есть же простое правило: выбирая естественную систему координат, проверяй карты многообразия и полноту атласа. Лоханешься – потеряешь часть покрытия, или вообще сингулярность вылезет, метрический тензор занулится, и особенности гиперповерхности никакими преобразованиями будет не убрать. Что и произошло – я делаю обратное преобразование, и что я вижу! Вот она, сингулярность, на самом видном месте, и куда тогда деваться бедному несчастному вектору состояний? А если естественную систему координат выбрать правильно, то после сингулярных преобразований увидим красотищу: не просто разрыв, а самую настоящую червоточину, которая при некоторых граничных условиях вырождается в дырку в Пустоту. Эту штуку придумал кто-то очень хитрый, вот что! Тот, кто знает, что в таких граничных условиях у краевой задачи решение лежит на поверхности – простое, очевидное, красивое, но неправильное!

- То есть ситуация еще хуже, чем думала мама? – переспросила я, заметив, как на его щеке проступила ямочка, а между бровями прорезались две жесткие складки - хорошо знакомый мне признак того, что Надвигающийся Шторм уже на горизонте. – Дырка в Пустоту – это очень плохо!

- Если бы только дырка, - буркнул он в ответ. – Такой разлом позволяет создавать Коридоры Времени с нужными параметрами, а это намного хуже. Но самое скверное – то, что, если в расчете потеряна сингулярность, значит, разлом закрыт некорректно, и его можно будет вскрыть снова. Значит, его надо будет закрывать заново, а для этого нам очень бы подошел «двести четвертый» - они умеют делать эти вещи лучше и точнее, чем любая другая ТАРДИС. Вопрос в том, где он может быть…

- Он где-то на рифте, - предположила я. – Стережет его от посягательств. Наверное, по этим формулам можно определить, где самая слабая точка, особенность, как ты ее обозвал, и поискать его там?

Доктор искоса посмотрел на меня, вдруг расплылся в улыбке и ткнул пальцем в мою сторону:

- Хорошая идея! – выдал он. – Но можно сделать лучше. Попробуем расковырять разлом сами – и он тут же появится. Выдаст свое местонахождение. Тут-то мы его и встретим!

- Пошли ТАРДИС поймать ТАРДИС, - я вольно процитировала Азимова, и Доктор аж подпрыгнул на надувной кровати, опять вызвав локальное землетрясение.

- Вот именно, Шторм, вот именно! – он потряс меня за плечо и снова заулыбался. – Вот такой план у нас и будет. Теперь к вопросу о контейнере Арки. Если мы его найдем, я смогу быстрее привести тебя в истинную форму, и нам будет куда проще управиться с «двести четвертым». Интересно, где контейнер? Зачем Мартен положил к письму Ксанни ключи от ее старого дома?

- Погоди-ка, - я непонимающе воззрилась на него, - а почему ты думаешь, что это сделал «двести четвертый»?

Доктор покачал головой.

- А больше некому, - ответил он и усмехнулся. – Ему поручили доставить письмо мне, а еще в его задачи по определению входит забота о пилоте, тем более, если тот прошел Аркой и ничего о себе не помнит. Он умница, но решил проблему доставки на свой лад: рассчитал ближайшую к нему точку, где я обязательно буду, и как сделать так, чтобы я точно нашел письмо – и вот оно у меня. А ключи от дома Ксанни он положил к письму в рамках той же заботы о пилоте – видимо, знал, что там спрятано что-то важное, и решил, что надо передать его мне. Может, даже сам и спрятал.

- Может, этот самый контейнер? – подхватила я его рассуждения. – Как он вообще выглядит? Что это такое?

- Что-то маленькое, что легко хранить, легко спрятать, но достаточно ценное, - принялся объяснять Доктор. - Обычно это карманные часы, но может быть и что-нибудь другое. Тебе мама что-то такое дарила?

- Только это, - я коснулась пальцем подвески - метеоритика на плетеном шнурке, уютно устроившегося у меня между ключиц. – Подарок на восемь лет. Больше ничего не было, ни часов, ни украшений.