Ангелы неба и духи земли (СИ)

- Угу, - Доктор энергично кивает, так что очки съезжают ему обратно на нос, и он поправляет их резким недовольным жестом. – Фильтр восприятия – полбеды, просто защита от праздношатающихся людей и зверья, на это можно наплевать совершенно спокойно. Тут другое – что-то вроде защиты периметра. Если к домику приблизится Повелитель времени, она даст сигнал. Но какой и кому или чему, я не смог разобраться. Радует хотя бы то, что сигнал уже прошел, но пока ничего плохого не случилось. Но в любом случае нам с тобой надо быть начеку. Глядеть в оба, ушки на макушке и все такое.

Он ковыряется в замке, пробует один ключ, второй и ворчит:

- Вот и первая проблема. Ключи не подходят – оба. Ну, Омеговы саморезы, придется по-плохому.

Сделав шаг назад, Доктор отвешивает хлипкой калитке мощный лоу-кик, и она с треском слетает с петель.

- Хорошие ботинки носит ваш спецназ, - небрежно произносит он, на ходу перенастраивая отвертку, пока мы идем к крыльцу. – Не хуже сонтаранских, но при том легче. И нигде не жмут. Отлично!

Я не поднимаюсь на крыльцо, решив, что Доктор, войдя во вкус, высадит пинком и дверь в дом, но он пытается открыть ее традиционным способом – ключами, найденными в фотоальбоме. Снова не подходит ни один, и Доктор, недовольно морщась, опять прибегает к силовому решению вопроса – пробивает трухлявое полотно двери «рукой-копьем», просовывает руку в дыру, что-то нащупывает внутри и удивленно выдает:

- Ого, а дверь-то была заперта изнутри. На щеколду закрыта. Понятно. Оппачки!

Щеколда подается под его сильными пальцами, он широко распахивает дверь и машет мне рукой, мол, заходи. Я достаю из кармана фонарик и поднимаюсь по скрипящим ступенькам крыльца.

- Что понятно? – переспрашиваю его, чувствуя себя троечницей. – Тот, кто закрыл дверь, вылез через окно и заколотил его снаружи?

- Или ему не потребовалось вылезать, - сообщает Доктор в ответ, вглядываясь в окружающий нас полумрак. – Зачем тебе окно, если ты стелс-ТАРДИС?

В доме темно, как у негра не скажу где, пахнет сыростью и старыми тряпками, но не мышами, и это радует. Из пустых сеней мы проходим в комнату, Доктор задействует отвертку, а я шарю лучом фонарика по сторонам, намечая круг поисков.

Так, что тут у нас? Русская печка, лестница на чердак, на стенке рядом – вешалка с какой-то старинной рухлядью: тулупы, куртки, вязаные шапки, платки, все настолько пыльное и мерзкое, что его совсем не хочется трогать. Рядом с печкой – стол с горшками и сковородками, у противоположной стены - древняя кованая кровать, тоже заваленная отсыревшим барахлом. Я заглядываю в горшки, в печку, вытаскиваю оттуда еще один горшок – ничего, кроме золы и дохлых мух! Морщась, перетряхиваю завалы старья – безрезультатно. Заглядываю под кровать – там одна паутина и пыль веков.

- Пусто, - констатирует Доктор, нахмурившись. – И тайников я тут тоже не наблюдаю. Полезу-ка я на чердак. Может, там найду что-нибудь.

- Ладно, - отвечаю. – Посмотри там, а я еще тут пошвыряюсь. Контейнер должен быть здесь. Просто обязан.

- Определенно, - откликается он, карабкаясь вверх по лестнице, такой же скрипучей и дряхлой, как все в этом доме. – Если что найдешь – зови!

Доктор исчезает в люке на чердак, а я еще раз оглядываюсь по сторонам и понимаю, где еще можно вести поиски. В деревенском доме просто обязан быть погреб. Заглядываю за печку, обнаруживаю старинную бочку в углу, не без труда отодвигаю ее в сторону. Бочка гнилая, грязная и мерзко пахнет тухлыми соленьями, но…

Да! Есть! Вот он, лаз в погреб, крепко сбитый люк из плотно пригнанных досок. Хватаюсь за вделанное в него ржавое железное кольцо, тяну что есть сил, и наконец крышка подается и вдруг неожиданно легко поднимается, так что я, не рассчитав усилия, шлепаюсь на копчик. И я не успеваю открыть рот, чтобы выругаться, как из подполья вырывается волна черной паукообразной живности величиной с курицу, красноглазой и отменно вонючей, и набрасывается на меня.

Еле успеваю подняться на колено и вытащить световой клинок, а мерзкие мохнатые лапы уже шуршат у меня по спине, царапают наколенники и путаются в волосах, как вдруг кусок потолка надо мной с треском проваливается и напрочь заваливает люк. Доктор! Поймал мой сигнал тревоги и отреагировал на пауков едва ли не быстрее, чем я – световым клинком проделал в полу дырку, завалил обломками перекрытия лаз в погреб и спрыгнул вниз, мне на выручку. Напавшей на меня нечистью он занялся еще в полете. Отмахиваясь от пауков, вижу, как прямо над моей головой вспарывает воздух сияющее светло-синее лезвие, разбрызгивая паучиную требуху, как его берцы впечатывают в пол паучьи тушки, которые с болотным чпоканьем лопаются от удара, и брызги летят во все стороны, слышу резкий свист звуковой отвертки. Пауки, видимо, не переносят этот звук и бросаются наутек, но люк в подвал завален, а мы вдвоем зажимаем их в угол и уничтожаем.

- Гадость какая! – меня все еще трясет от отвращения, затылок, спина и руки заляпаны вонючими слизистыми ошметками мерзких тварей. – Что это было?