Ангелы Ойкумены

— Во время сеанса мы с вами будем находиться в общей транс-реальности. Мое присутствие сгладит эмоциональный фон на сорок семь с половиной процентов. Этого будет достаточно.

— И для этого вы устроили цирк с анонимным звонком о похищении? Если вы пришли ко мне, а не к моему… э-э… к моему сослуживцу — зачем надо было задерживать рейс? Я никуда лететь не собирался.

— Будет намного лучше для дела, если манипулярий Тумидус увезет с собой на Октуберан капсулы с плесенью куим-сё. Я имею в виду запись нашего совместного транса. Комплексное изложение ситуации, варианты ее развития и решение, приемлемое для обеих рас.

— Решение?

— Которое мы, надеюсь, выработаем.

— Вы собираетесь представлять всю расу Гематр?

— Да.

— А мне вы предлагаете стать представителем империи?

Произнося это, Крисп невольно привстал.

— Да, в этом суть моего предложения. Вижу, мы с вами сработаемся.

Гематр меня покупает, чуть не взвыл Крисп. Покупает с потрохами! Уже купил! Не в силах усидеть на месте, унтер-центурион заметался по кабинету из угла в угол. Тут какой-то подвох! Ловушка, подводный камень… Вряд ли алам — телепат, да и он, Крисп Сабин Вибий, не «выболтает» в арт-трансе имперских секретов. Что он такого особенного знает? И вообще, мы — птица не того полета, чтобы ради нас целый алам «Каф-Малаха» из штанов выпрыгивал…

Сойтись с гематрийским полковником в транс-реальности. Получить ответы на вопросы, грозящие выжечь мозг изнутри. Найти решение проблемы государственной важности… Не справлюсь, беззвучно вопил Крисп. Облажаюсь! Подведу всю расу!

— У меня есть свое ви́дение ситуации, — Яффе дал молодому человеку время вволю порефлексировать. — Но мне нужен помпилианец с аналитическими навыками, чтобы спрогнозировать ситуацию от лица вашей расы. В одиночку ни вы, ни я не справимся.

Вот она, точка невозврата. Надо делать выбор.

— Фаг вас сожри! Я согласен!

— Я знал, что вы согласитесь.

Алам Яффе поднялся из кресла; коснулся сенсорной панели. С едва слышным шипением крышка раскололась надвое, обе ее половинки скользнули вниз вдоль бортов ванны, открывая взгляду малоаппетитное нутро — все в серо-желтых слизистых потеках плесени куим-сё. Плесень напоминала вкрадчиво шевелящиеся сопли.

Криспа чуть не стошнило.

Гематр невозмутимо стал раздеваться.

II

Арт-транс

(фрагмент записи)

Бездна Космоса мигает: сполохи дискотеки в ночном клубе. Меж танцующих светил и туманностей по ламинату гравитационных полей скользит гость, явившийся без приглашения, сгусток волновых сущностей, слитых воедино — коллант. Впереди со стремительностью люстры, падающей на головы публики, вырастает шар планеты. Он надвигается, бездна выворачивается наизнанку — толчок последнего ускорения, вспышка света…

Брызги перламутра в талой воде — небо, облака. Перламутр слипается, превращается в клочья кружевного белья. Над облачной грядой проступают ряды знаков и цифр. Складываются в объемные матрицы, колеблются, тают, возникают снова…

Холмистая степь. Ветер приносит запах полыни, гонит волны травы, треплет волосы, бьет в лицо, заставляя глаза слезиться. Все видится шаржированным, карикатурным, как мимика гематра, прошедшего спецподготовку. Все напоминает детскую анимацию, в том числе и люди.

Людей семеро. Коллант прибыл в пункт назначения, вернувшись в малые тела. Коллантарии оглядываются по сторонам — они кого-то ждут. Из-за ближайшего холма объявляются совсем не те, кого коллантарии рассчитывали увидеть. Семь помпилианцев: пятеро мужчин и две женщины.

На их лицах — равнодушие.

Коллантарии успевают понять, что это значит, но уйти в волну не успевают. Люди замирают друг напротив друга. Нет, не люди: рабовладельцы — напротив ботвы, которая сейчас обратится в рабов.

Мир выцветает, становится монохромным, плоским. Странного вида перегородки рассекают его на части, превращают в пчелиные соты. Внутри каждой ячейки — шестеро. Полудекурия близнецов-помпилианцев: доспехи, шлемы, мечи. И один-одинешенек коллантарий, сам за себя. Сопротивление бесполезно. Участь ботвы — рабство. Так было, есть и пребудет вовеки.

Но что это?!

В руках у гематрийки мерцает электрическим светом многозвенный цеп. Поясная веревка вехдена превращается в огненный бич. Вудун, рыча, пластает воздух кривым мечом. Бойцы смутно, на грани не фактов, но интуиции, похожи на Диего Пераля, учителя фехтования из варварского захолустья. Сходство — забавный нюанс совместной грезы, навязчивая идея, финт воображения кого-то из двух создателей этой псевдореальности, а может быть, обоих сразу. Диего Пераль, черт его дери, призрак, незримо присутствующий в ударах и защитах, атаках и отступлениях. Цеп, бич, меч…

Оружие у ботвы?!

Они сшибаются, сходятся, схватываются — в галлюцинативном комплексе, во всех ячейках мира, притворяющегося сотами. В низком небе полыхают белые молнии. Ветвятся, множатся, складываются в динамические диаграммы. На заднем плане — кавалерия несется на подмогу — скачут ряды цифр и бегут строки текста. Не стоит и пытаться прочесть: все равно не успеешь.