Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945

Потом они были первыми не только в стрельбе, но и в каждодневной солдатской работе — рытье окопов, траншей, землянок. Например, окоп полного профиля для засады двух снайперов они обустроили на учебном поле лучше всех: глубиной в полтора метра, с высоким бруствером, с нишами в стенах, куда можно было положить боезапас, со «щелью», вырытой неподалеку от него и замаскированной кустами, куда вел извилистый ход сообщения полуметровой глубины…

Добровольцы приняли присягу 20 октября в милицейском городке в селе Покровское-Стрешнево. С этим событием связано первое упоминание имен Н.В. Ковшовой и М.С. Поливановой в печати. В газете Московского военного округа «Красный воин» 23 октября 1941 года появилась их коротенькая заметка:

«Мы, советские девушки-снайперы, вместе с бойцами нашего батальона принимаем присягу. Каждый воин клялся в своей верности Родине и готовности защищать ее, не щадя своей жизни. Преодолевая все на своем пути, пойдем мы, москвичи, на бой с фашистами. Мы не только отгоним врага от Москвы, мы сметем с лица земли коричневых гадов. Наш девиз: лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Н. Ковшова, М. Поливанова».

Обычно присягу в Красной Армии бойцы принимали после первоначального обучения, которое, как правило, занимало недели три-четыре. Но ситуация у стен столицы была тревожной. Никто не исключал, что части народного ополчения попадут на передовую очень скоро. Пусть и необученные, и плохо вооруженные, но принявшие присягу. К счастью, с воинскими подразделениями 3-й Московской коммунистической дивизии этого не случилось.

У них наступил период военной учебы, постепенного привыкания сугубо штатских людей к армейской жизни. Для начала им выдали обмундирование, правда, летнее, офицерское — гимнастерки с нагрудными карманами, брюки, ботинки и суконные обмотки к ним. Девушкам повезло больше: их обули в кирзовые сапоги. Боевая учеба пошла интенсивнее. Бойцы получили не только винтовки, но и станковые пулеметы «максим», ручные пулеметы «ДП», ротные минометы калибра 50 мм, стали осваивать эту военную технику.

В середине ноября девушек-снайперов перевели из пулеметной в другую роту — четвертую. Об этом похлопотал ее командир лейтенант Лукин. Причина у него была. Ему нравилась Татьяна Гаврилова, которая вместе с Натальей и Марией закончила краткосрочные снайперские курсы. Невольно Ковшова и Поливанова стали свидетелями их внезапно возникшей любви. Они изо всех сил пытались вразумить глупую и заносчивую Таню: мол, остановись, не за тем ты в армию пошла. Но Гаврилова подруг не слушала, и они с ней в конце концов поссорились. Однако для девушек эта история кончилась плохо.

Командир 2-го стрелкового полка майор С.А. Довнар, узнав о «бытовом разложении», 5 января 1942 года уволил красноармейца Т.А. Гаврилову из воинской части. Лейтенанта Лукина тоже куда-то перевели, причем с понижением в должности. Поскольку Ковшова и Поливанова вместе с Гавриловой служили в четвертой роте и когда-то водили дружбу с провинившейся, то суровый офицер, подозревая их в таком же аморальном поведении, вознамерился немедленно отправить девушек по домам.

Отчислять снайперов из личного состава 3-й Московской стрелковой коммунистической дивизии с таким позором было бы несправедливо. Все знали, что Наташа и Маша вели себя абсолютно безукоризненно и по праву считались одними из лучших бойцов подразделения как по воинской дисциплине, так и по боевой учебе. Казалось, будущее сверхметких стрелков в армии теперь висит на волоске. Но комсомольский актив вступился за них. Да и сама Наташа с присущей ей твердостью и решительностью сумела переубедить командира, отстоять их с Машей человеческое достоинство.

Довнар отменил свой приказ об отчислении Ковшовой и Поливановой из полка. Впрочем, своеобразное наказание они все-таки понесли. У них отобрали снайперские винтовки и перевели в… санитарный взвод.

«…Знал бы ты, что пришлось нам вытерпеть за эти десять дней, — писала Наташа своему другу Леониду Зубареву 14 января 1942 года. — Я думала, что совсем разучусь улыбаться. Но вот я снова улыбаюсь, и ты можешь сказать: “Первая… вторая…третья!” Дело в том, что нас здесь решили переквалифицировать на сандружинниц и приказом прикомандировали к санвзводу. Мы, конечно, пришли в ужас. Я с детства терпеть не могла докторов и по сей день не имею ни малейшего тяготения к медицинской деятельности, а тут такие дела. Жуть!!! Каждый день изволь идти на занятия вместе с санитарами и выслушивать лекции о тифе, чуме, холере, о газовой гангрене и о других подобных прелестях, или есть еще “вынос раненых с поля боя”… Все эти дни я молчала, “словно лошадь, словно рыба… и т.д.” и разговаривала только с Машей, и меня не трогали. Сегодня Маша была в полку и узнала, наконец, что нас переводят во взвод. По этому случаю у нас была бешеная радость. Жить теперь, наверное, будем прямо в деревне. Точно еще не знаю, но только не в санвзводе. Красота!!!»^{26}