Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945

С помощью полковых разведчиков девушки определили по карте места для нескольких снайперских засад. Они находились примерно в десяти километрах от их «березовой светелки». Как правило, туда подруги отправлялись часов в одиннадцать вечера. Выкладка при этом у них была полная, солдатская. У каждой — винтовка Мосина с оптическим прицелом «ПЕ» (вес — 4,7 кг), пятьдесят патронов, четыре гранаты «РГД-33» (вес каждой — до 750 г), боевой нож «финка» на поясе, фляга с водой, саперная лопатка, сухой паек, бинокль. Кроме того, у Ковшовой имелся еще и пистолет «ТТ» (в снаряженном виде вес — 910 г), подаренный ей политруком их роты.

За ночь девушкам следовало добраться до места, преодолевая на пути большой сосновый лес и обширное поле ржи. Однажды, безлунной темной ночью, они на нем заблудились, так как рожь уже стояла высокая, выше их роста. После долгих споров вернулись обратно, к повороту еле заметной тропинки, сверились с компасом и картой, поняли, что здесь надо уходить направо, а не налево. Отметили место прутиком, и с тех пор уж больше не теряли эту узенькую тропинку.

Охота обычно продолжалась два дня.

Здесь, к югу от Демянска, немцы в обороне применяли свой излюбленный метод, называемый «жемчужное ожерелье». Вместо сплошной линии укреплений они на хуторах, перекрестках дорог и в небольших селениях, рассыпанных по заросшей лесами Восточно-Европейской (или Русской) равнине, обустраивали укрепленные пункты с пулеметами и минометами, возводили даже артиллерийские ДЗОТы. Они находились друг от друга на расстоянии 300–500 метров, секторы обстрела у них соприкасались.

Девушки перед рассветом выходили на нейтральную полосу и вели наблюдение за этими укрепленными пунктами, за ближним и дальним тылом противника. Дистанции для стрельбы у них были промерены и не превышали тех же самых пятисот метров. Для укрытия своего огневого рубежа снайперская пара часто использовала крупные валуны округлой формы. Они, принесенные сюда доисторическими ледниками, торчали по берегам мелких речушек и озер. Стреляли сверхметкие стрелки также с лиственниц, чьи огромные кроны простирались над землей. Стреляли из окопов, устроенных в густом подлеске, в тени этих деревьев.

Результаты охоты могли быть разными.

Например, 11–12 июля 1942 года они уничтожили 11 гитлеровцев: Ковшова — 6, Поливанова — 5. Сначала расположились в трехстах метрах от хутора, где, судя по всему, был какой-то командный или наблюдательный пункт. По дороге к нему часто ездили мотоциклисты с какими-то пакетами. Вот эти ординарцы на мотоциклах были самой легкой добычей. Ухабистая и пыльная грунтовая дорога не позволяла им развивать большую скорость, и в таком случае сосчитать «упреждение» снайперам не составляло особого труда. Сделав три удачных выстрела, Маша и Наташа быстро перебрались в другое, давно отмеченное ими место — на лесную поляну, откуда отлично просматривался выход к реке. Здесь с жизнью расстались сразу шесть фрицев, поскольку они дружной веселой компанией пришли искупаться и набрать воды в какие-то канистры. Последняя цель — два связиста, тащившие катушки с проводом и ящики с полевыми телефонами. До ДЗОТа они не добрались. Девушки их сбили, стреляя с деревьев и довольно-таки издалека — с пятисот метров.

Но все-таки большую часть времени они провели в засаде, которую устроили на краю лесной поляны. Пришлось несколько часов лежать на земле, покрытой прошлогодней листвой. Ночью прошел дождь, земля была очень сырой, пропитанной влагой. Разлапистые ветви елей создавали здесь глубокую тень. Она помогла снайперам хорошо замаскироваться, но в то же время мешала почве высохнуть даже в июльскую жару.

На следующий день, когда подруги вернулись в свою «березовую светелку», Маша заболела: температура — 39,4. Наталье пришлось вызывать к ней полкового доктора. Он поставил диагноз «воспаление легких» и дал лекарство — сульфидин. Наташа тоже пострадала от лесной сырости. У нее образовался флюс на правой щеке. Но все это были сущие пустяки по сравнению с одной прекрасной новостью. Обеим девушкам присвоили воинское звание «старший сержант» и согласно ему выдали денежное довольствие — 250 рублей. Наталья немедленно отправила деньги родителям, написав, что в армии они ей не нужны, и пообещав отныне высылать им эту сумму каждый месяц.

Переписка Марии с родными была не такой постоянной и сердечной, как у Наташи. Малограмотная родня писала девушке редко, столь же редко и она отвечала им. Но тут случай был особый, потому Поливанова не могла не написать о нем матери и отцу. Это письмо сохранилось:

«15 июля 1942 года.

Здравствуйте, дорогие папа, мама, Шура, Сережа!

С красноармейским приветом к Вам Маша.

Очень огорчена Вашим активным… молчанием, но тем не менее я не теряю надежды получить от Вас дорогую весточку.