Ангелы уходят не прощаясь

Потом мама ей расскажет, каким горем для семьи стала внезапная болезнь девочки. До шести месяцев маленькая Феклуша росла абсолютно здоровой. И вдруг как-то ночью всех разбудил крик девочки. Кричала она несколько часов, будто раздираемая нестерпимой болью. А после затихла и оцепенела — полный паралич. Феклу носили к бабкам, фельдшеру, молились о её здравии в церкви. И случилось маленькое чудо: сначала отошла правая рука, затем пришли в движение шея и плечо левой руки. Все остальные части тела до конца Феклиных дней так и остались недвижимыми.
Но вот что интересно: у родных, соседей, односельчан язык не поворачивался жалеть это красивую, крепенькую, жизнерадостную девочку. Только однажды, когда семилетнюю Феклу отец вынес на крыльцо погреться на майском солнышке, проходившая мимо соседка — бабка Пелагея, сложив руки и, поддерживая подбородок большим указательным пальцем, запричитала: “Ой, бедная ты моя! И за что же тебе такое?! И как же ты жить будешь…”
“Как буду, как буду, — осерчала Фекла. — Разве ты не знаешь, что на всё воля Божья?“ — обиды у девочки проходили мгновенно, и вот уже бабка Пелагея, с трудом сдерживая улыбку, слушает рассуждения изо всех сил желающей казаться взрослой Феклы: “Знамо, жизнь трудная, но я мамке завсегда первая помощница. Малые на мне и прясть уже научилась. А ты, бабушка, такие глупости говоришь…”
И она не обманывала. В свои семь лет Фекла стала нянькой. Сначала для младших братьев и сестёр, затем для детей Прокофия и Василия, старших своих братьев, а после племянников пошли внуки. Семьи в те времена были большие и жили все под одной крышей. Так повелось издревле: сын приводил в дом жену, и уже будучи главой семейства, уважаемым на селе человеком, в то же самое время оставался послушным сыном. Невестки, снохи, сыновья, куча маленьких детишек, — но вот что удивительно: ссор, крика, обид не было. Чуть затлеет огонёк ссоры, как уже раздавался спокойный голос деда Ивана, главы этой большой патриархальной семьи: ” Василий, Пётр! Что это ваши жёны разгалделись? Али делать больше нечего? “ — и этих слов было достаточно, чтобы в избе вновь воцарилась тишина, а с нею и мир.
Одна из невесток деда Ивана, Вера, как приданное за собой принесла в новый для себя дом швейную машинку “Зингер”. Машинка была замечательная: лёгкая в управлении, надёжная, и Фекла, крепко подружившаяся с Верой, упросила ту научить её работать на этом механическом чуде. Все удивилась, как быстро Фекла овладевала швейными премудростями. И вскоре село Новоюрьево получило такую мастерицу, которой не было и в райцентре. “ Не оставил Господь, — утирала украдкой слёзы мать. — Будет у Феклушки кусок хлеба, когда мы с отцом умрём”.
А хозяин сам подошёл к Вере: