Ангелы во брони

– А я-то думал, что ты семижопого дракона себе завел! Ну для экзотики, для оригинальности, как это у вас говорится, для пиара! Ладно, счастливо всем тут оставаться! Максим, насчет Кати… Одним словом, я не обижусь.

Прежде чем затворить дверцу шкафа, который маскировал выход в потайной подземный бункер, Руслан позволил себе еще одну цитату из Фимы Жиганца:

Умел я, в случае чего,

Изобразить умняк на роже

Штемпам, которых до фига,

Лапшу повесить на рога, -

Но фильтровал базары все же

И так любил загнуть матком,

Что шмары ссали кипятком.

В рации послышался властный и одновременно раздраженный голос генерала Каляева:

– Хоть что-нибудь сумели обнаружить?

– Скорее да, чем нет, – не слишком по уставу ответил генералу майор Воробьев.

– Говорите яснее! – чуть ли не заорал на оперативника Александр Геннадьевич.

– Если яснее… Направьте своих людей в коттеджный поселок Пироговка. Срочно! – решил-таки выдать свою версию Никита.

Отключив связь, Каляев закрыл глаза, минут пять сидел молча, не в силах остановиться на каком-либо решении. Посылать в Пироговку спецназ он не собирался. По крайней мере, в ближайшее время. От путаных невеселых мыслей Александра Геннадьевича отвлек звонок по служебной связи:

– Говорят из городской прокуратуры. По интересующему вас делу о побеге из областного СИЗО кое-что появилось.

– Что именно?

– Кажется, наше ведомство посетил Максим Богданов. И кое-что принес. Если собираетесь приехать, то захватите с собой саперов.

– Да, конечно! – Генерал уже надевал плащ.

Все-таки он настоящий профессионал своего дела – всюду имеет личную агентуру. А это во многом гарантирует успех.

– Что интересует? – спросил, оглядев колоритную пару, не менее колоритный менеджер-мордоворот.

– Все, – ответил Николай.

– Я вас здесь первый раз вижу, – брезгливо дернул бульдожьими щеками менеджер.

– Главное, чтобы не в последний, – отозвался Николай. – Кроме шахмат, шашек, что у вас еще есть?

– Нарды, – ответил менеджер.

Водорезов мысленно поймал себя на том, что понятия не имеет о правилах игры в нарды. Для разведчика это серьезное упущение.

– Ну что, дорогая? Сыграем партию в шахматы? – спросил Николай, повернувшись к своей спутнице.

– Я играю черными, – отозвалась Люба.

– Слышали? – переспросил у менеджера Водорезов. – Готовьте доску и фигуры!

Со стороны Люба и Николай выглядели довольно эксцентрично. Высокая, яркой внешности блондинка и субтильный невысокий мужичок с хмурым выражением лица. Менеджер проводил пару по длинному коридору, вместо ламп освещаемому бутафорскими факелами. Стены были расписаны причудливыми картинками шахматно-сексуальной тематики, например, черный «офицер» овладевал «белой королевой» на глазах обескураженного белого «короля». Данный «шахматный клуб», в который привела Николая Люба, был предназначен отнюдь не для начинающих Каспаровых и Ботвинников.

– У себя? – кивнул в сторону обитой черным бархатом двери дежурного администратора Николай.

Менеджер сделал вид, что не услышал вопроса.

– Все «фигуры» достигли совершеннолетнего возраста, можете проверить соответствующие документы.

Менеджер кивнул на гигантскую шахматную доску, которую украшали живые «фигуры» очень молодых людей обоего пола.

– Верим, – кивнула Люба.

Такие вот теперь были «новорусские шахматы».

– Если не помните правил, то вот они! – менеджер указал на стены, которые были исписаны правилами шахматных ходов.

– Первый ход Е-2, Е-4, – банальным образом начала партию Люба, играющая «черными».

Стройный паренек в черном бархатном одеянии выполнил «приказ». В руках он сжимал тонкую заостренную пику. В случае «столкновения» паренек должен был слегка ткнуть пикой поверженного противника. Слегка, но обязательно до крови. Это обычно распаляло «гроссмейстеров», было прелюдией к главному. А главным было выиграть энное количество «фигур» у противника и далее распорядиться ими по усмотрению. Плененные «фигуры» можно было выпороть спецальной плеткой, можно было использовать в качестве половых партнеров. Запрещалось лишь наносить «фигурам» тяжкие телесные повреждения. Легкие же разрешалось. Таким образом игра редко доводилась до «шаха» (мат, разумеется, присутствовал с самого начала «партии»), и вся «битва» сводилась к соитию (либо издевательствам) над плененной «фигурой». Разумеется, данные «забавы» нигде не афишировались, но тем не менее уже имели значительный круг любителей подобных «шахмат».

– В таких случаях, если я правильно помню классика, отвечают защитой Филидора, – отозвался на ход блондинки Николай. – Только я забыл, как это делается. Ты, мил друг, не подскажешь?