Ангелы во брони

– Альфред, шанс на спасение один, и я только что тебе его разъяснил… Они опасны, эти долбаные десантники, их нельзя недооценивать… – морщась и еще до конца не отойдя от экзекуции, сказал Александр Геннадьевич.

– Шанс на спасение через мой труп? – уточнил Угорь.

– Да.

– Как интересно! Люблю смелых людей и смелые решения!

– Руслан убьет Богданова и Водорезова. Взорвет к чертям коттедж, – повторил недавно сказанное Каляев.

– Водорезов – это маленький десантничек?

– Да, именно он.

– Значит, я буду играть роль трупа… Собственного трупа, – покачал головой Сторожев.

Каляев сохранил при этих словах молчание и видимое хладнокровие.

– Кизил увидит доказательства моей смерти, отпустит твоих близких, взорвет коттедж… Потом Генрих убьет Руслана. Так, Генрих? – повернулся Угорь к молчавшему до сей минуты «мяснику».

– Само собой, – кивнул Генрих.

– И у нас уже больше никогда не будет каких-либо проблем! Те, кто пытался что-то найти против нас, что-то доказать, будут в большой братской могиле! – подытожил Угорь.

– Так точно, Альфред! – по-военному отозвался Каляев.

– Генрих, ты ведь киношный человек? Нужна бутафорская кровь, ну и вообще… Поможешь организовать это зрелище?

– Без проблем, – отозвался «киношный человек».

– Ну а я буду готов через полчаса. Пока все свободны, мне предстоит вжиться в образ.

На сей раз улыбка у Альфреда Степановича получилась достаточно искренняя, в некоторой степени даже обаятельная.

– Как видишь, Максим, я подстраховал тебя! – сказал Руслан, как только все трое посмотрели последние теленовости о заложницах в областном СИЗО. – Теперь следственная машина закрутится полным ходом, можешь давать свои показания. Но только после того, как я исчезну отсюда! Лады, командир? – Кизил посмотрел на Николая.

– Будем считать, лады, – отозвался Водорезов.

Полчаса томительного ожидания стали для Александра Геннадьевича Каляева настоящей пыткой. Казалось, генерал сумел выкрутиться, что называется, под дождем между струек прошел. Однако уж больно быстро острожный, шкурой чувствующий малейшую опасность Угорь согласился на его предложение.

– Готовность номер один, генерал! – В дверях появился Альфред Степанович, прервав невеселые размышления Каляева.

Одет он был в светлую рубашку, галстук и брюки. «Вот скупердяй! – мысленно оценил внешний вид Угря генерал. – Костюм пожалел, оделся во все летнее, что потом выбросить не жалко…»

– Значит, ты зальешь меня кровью, сфотографируешь… Но ведь этого Руслану будет мало? – спросил вдруг Сторожев.

– У вас же есть знакомые на телевидении, мы же говорили об этом! – напомнил Каляев. – Короткое сообщение в ближайших новостях организовать не трудно!

– Да, да… – отозвался Угорь, и Каляев отметил, что у Сторожева немного изменился голос.

«Нервничает-таки, змеюка морская!» – мысленно позлорадствовал Александр Геннадьевич.

– Стрелять будем? – спросил Угорь.

– А почему нет?

Этот вопрос задал появившийся в комнате Генрих. В руках у него был пистолет с коротким стволом и длинным глушителем. Альфред Степанович хотел было что-то возразить, но Генрих, ни слова не говоря, вскинул оружие и трижды выстрелил в их общего с Каляевым патрона. Рубашка Сторожева буквально взорвалась в нескольких местах бурыми вспышками. Вскрикнуть Угорь не успел, свалился на ковер, заливая его темно-бурой, почти черной кровью.

– Почему нет? – переспросил неизвестно кого Генрих, направив пистолет на ошарашенного Каляева. – Ну-ка, генерал, проверьте пульс у внезапно усопшего.

Каляеву не оставалось ничего иного, как приблизиться к Альфреду Степановичу, пощупать пульс. Раны на теле слегка дымились. На всякий случай Каляев ощупал тело, точно надеялся, что под тоненькой рубашкой может находиться бронежилет и специальные насадки, с помощью которых в кино изображают раненых, истекающих кровью людей. Однако, «киношный человек» Генрих снабжать своего патрона такими насадками не посчитал нужным.

– Вы решили инсценировать смерть господина Сторожева, а я решил – чего мелочиться? – улыбнулся своими аккуратными усиками Генрих. – Все равно это когда-нибудь нужно было сделать… Или вы так не считаете?

– Браво, Генрих, – только и смог произнести Александр Геннадьевич.

– Вот видите, какое удачное стечение обстоятельств! Тем более, под Угря стали серьезно копать… Зато теперь управление бизнесом в наших с вами руках, генерал. Кстати говоря – этот пистолет ваш. – Генрих быстрым движением открутил глушитель, и Каляев только сейчас заметил, что на руках у «мясника» тонкие телесного цвета перчатки, не оставляющие ни малейших следов. – Ну, мои ребята у вас его изъяли, перед беседой с покойным…

При этих словах Генрих вновь усмехнулся.

– Так что теперь мы с вами партнеры! Деловые, по жизни! – подвел окончательный итог бывший трюкач. – А пистолет у меня побудет. Некоторое время, Александр Геннадьевич, вы уж не взыщите! Зато тележурналисты в ближайших новостях дадут абсолютно правдивое сообщение.

На последнюю фразу Генриха возразить было нечего.

7

– Как вас зовут?

– Это имеет значение?

– Ну, мы как-никак товарищи по несчастью, оба в плену у каких-то страшных, безжалостных людей.