Ангелы времени

Пантера уже дышала ему в затылок. Она бежала быстро и грациозно, собственно как и должны были бегать пантеры, даже бритоголовые, даже в комби-трико, даже старшие офицеры Департамента Защиты, даже…

— Ты уже приготовился, придурок?! — кричала она.

— К чему? — прокричал он в ответ.

— К расшибленной голове! К чему же еще! Ужин не мешает? — она издевалась.

— Ужин не отдам! — ответил он и рассмеялся, стараясь сбить ее с толку. Увы, только с толку, с ног она не сбивалась. Тогда Гомер резко остановился и развернулся к ней, готовясь принять удар, прыжок, что угодно… В ушах все еще звенели цехины, ударившиеся о бутылки и зеркала барной стойки. Пантера тоже больше не бежала — наклонив голову набок и сжав кулаки, медленно шла на него. Их отделяло метров пять.

Белый гравикар, подвешенный в воздухе в режиме «заземления», подкатил и стал так, чтобы заполнить промежуток между беглецом и преследователем. Передняя дверца открылась, из пикапа вышел Дарий Скилур. Сделав пару шагов, он перегородил собой дорогу пантере.

— Терциния! — в голосе личного секретаря Мануситхи чувствовалось нечто очень ядовитое. — Окажи мне любезность — оставь этого уважаемого господина в покое. Сегодня он никак не может попасть в ваши лапы. И вообще никогда… Объясни это его высочеству королевскому регенту.

— Уйди с дороги, Дарий! Не мешай мне выполнять задание.

— Ты можешь его выполнять, но после того, как мы с господином Гомером сядем в кар и умчимся отсюда. Я даже скажу тебе куда.

— Это интересно… И куда же?

— Видишь ли, господину Гомеру нужен корабль… Так что, скорей всего, на вторую королевскую верфь.

— Это идиотизм! — Пантера Терциния все еще не выглядела смирившейся. — У вас ничего не получится. Вторая верфь под личным контролем нашего Департамента.

— Вот именно поэтому… Ты же понимаешь, я не буду с тобой драться. Ты мне дорога как воплощенная ностальгия по прошлому… Но твои конченые сподвижники и сподвижницы, перекачанные спецнаркотиками — полная мразь…

— Ты ни черта в этом не смыслишь, Дарий. Ты был хорошим ученым когда-то, но не разведчиком и уж тем более не политиком. Зачем ты ввязываешься? Мануситха поручил?

— У нас у всех свои поручители. Верно, господин Гомер?

Гомер не ответил. Почему-то ему сейчас было жаль этих двоих. Может, они когда-то любили друг друга. А теперь были беспомощны перед прошлым. И каждый в глубине души понимал, что такая беспомощность ужасна. Любая беспомощность ужасна. И удивляясь тому, что вдруг возникло в его голове, Гомер сказал, обращаясь к пантере:

— Терциния, вы поможете нам угнать приличный корабль?

— Я?! Помогу?! Вам!!! — возмутилась она и уже не впервые, посмотрев на Гомера, ощутила, возможно, то же, что и он, но несколько иначе. — Да! — сказала. — Я помогу, — кинула взгляд на Дария Скилура, — со стороны тех, кого ты, Дарий, называешь мразью! Однако одно условие…

— Какое? — Дарий Скилур улыбался. Чертовски красивая у него была улыбка, быть может, лучшая в Королевском Дворе.

— Мне придется стрелять вам в спину.

— В спину?! — переспросил Дарий и без малейшего удивления, открыв дверцу гравикара, сделал приглашающий жест Гомеру. — Тогда начинай…

— Подожду, пока отъедете, — отчеканила с напускной бесстрастностью Терциния.

— Мы, скорей, отлетим, дорогая! — великолепный Дарий Скилур запрыгнул в машину вслед за обескураженным на всю катушку Гомером.

***

Человека, который сидел сейчас в центре огромного и пустого зала, на ступеньках, в семь ярусов огранивших пирамиду королевского трона, когда-то знал весь мир Нектарной звезды.

Он уже не был молод, но не был и стар — в глазах его, на приращенной к лицу пластической мнемосенсорной маске, всегда способной изобразить любую гримасу и даже любое другое лицо, таилась печаль.

Человек разговаривал сам с собой. Это была его пожизненная, дарованная Их Величествами привилегия — думать вслух, тогда как другим позволялось думать только про себя, что привилегией не являлось.

— Я знаю, в чем причина… В моем королевстве слишком много трусов. У них такие зыбучие, сыпучие имена… Сарданапал, Сардамемнон, Сардакурган… Надо их запретить!