Ангелы времени

— Время завтрака, госпожа Геле! Моисей ждет вас в столовой. Моисей приготовил вкусную еду. Но, госпожа, наш молодой хозяин… Моисей звонит ему уже минут пять в рубку… Обычно молодой хозяин всегда отвечает сразу. Моисей волнуется, Моисей ни в чем не виноват…

— Успокойся, мой друг, ты ни в чем не виноват. Я сейчас пойду сама в рубку к господину Дерешу, и мы все выясним. Кстати, где мы сейчас находимся, Моисей?

— Корабль не летит, госпожа Геле. Двигатели выключены уже три часа. Мы просто вращаемся в пространстве синхронно с остальными звездами вокруг общего центра…

— Не летим? — переспросила Гелеспа, захлопнув книгу и вставая с постели. — Как это понять?

— Совершенно так, госпожа… Более того, корабль молодого хозяина находится в оцеплении восьми фрегатов. Моисей предполагает, что это корабли-разведчики с Поющей Нимфы.

— Неужели Каспара все-таки поймали?! — Гелеспа проговорила вслух то, что хотела подумать. Осеклась… — Значит, завтрак пока отменяется, Моисей. У нас проблема.

Уже через три минуты она стояла перед дверью рубки, закрытой изнутри. Гелеспа старалась выглядеть и говорить уверенно:

— Каспар, откройте мне! Вы должны объяснить, что происходит. Мы ведь договорились быть друзьями. Друзья должны доверять друг другу.

Прошло не меньше двух минут, прежде чем щелкнул замок двери. Гелеспа вошла в рубку.

Все жалюзи витражных иллюминаторов были подняты. Дереш полулежал в широком пилотском кресле, закинув ноги на приборную панель и заложив руки на затылок. Взгляд его с отрешенным спокойствием блуждал в космосе. И там, в космосе, развернутые на сто восемьдесят градусов обзора, словно причудливые перстни, положенные в круг, на расстоянии считанных сотен метров от «Нимфетки» поблескивали синеватой обшивкой фрегаты-разведчики Поющей Нимфы.

— Каспар, вы объясните, наконец, что происходит?

Дереш не встал, как обычно поступал в присутствии своей гостьи, даже не изменил позы.

— Я получил письмо от отца. Он каким-то образом вычислил мой корабль. Нажмите кнопку системной связи. Послушайте…

Гелеспа нажала кнопку. Кибертер стал воспроизводить запись системного сообщения. Голос Марко Дереша, князя и правителя Поющей Мары, звучал на очень глубокой и печальной ноте:

«Дорогой сын, тебе, конечно, известно, что я принялся искать тебя сразу после нашей ссоры, а это ни много ни мало три месяца. Каспар, я раскрыл твою тайну и рассекретил всех твоих друзей. Твоя безумная идея принести себя в жертву, перехватить комету и столкнуть ее на оболочку Догорающей, красива, но совершенно бессмысленна. Это признали все эксперты и ученые Нимфы. Я горжусь твоей самоотверженностью, но дни наших миров, по-видимому, сочтены. Я не могу тебя потерять ни в коем случае, и ты бы понял мои чувства, если бы знал, как мучается и корчится моя душа, при мысли о такой потере. За последние годы я построил и отправил в космос уже пятьсот кораблей спасения. Полмиллиона наших подданных покинули Поющую Нимфу. Конечно, мы не можем спасти всех просто физически. Но я должен мириться с этой ужасной правдой. Наш народ любит тебя, он хочет, чтобы ты остался жив, а я как капитан гибнущего корабля должен остаться с ним. Очень прошу тебя, Каспар, возвращайся и возглавь наш последний караван… Случилось непоправимое… Некий маньяк, как потом выяснилось, из тайного общества теократов, Сахлем Баярдин взорвал наши орбитальные верфи… Погибли тысячи людей… все, что удалось спасти моим службам, — двадцать три корабля из восьмидесяти построенных… Таким образом мы лишены возможности продолжать программу. На восстановление верфей уже не хватит ни времени, ни людей… Каспар, ты не представляешь себе, каково это — все время ждать своего сына, бросившегося в омут с головой! Мои разведчики будут ждать твоего решения столько, сколько тебе понадобится. Но подумай и не лишай своего старика-отца надежды увидеть тебя еще раз…»

Гелеспа посмотрела на Дереша новыми глазами. Она не могла знать и не знала истории его отношений с отцом, князем Марко, но молодой князь, который с такой удивительной для его сословия силой избавлялся от флера своей родовой напыщенности, отпрыск древних генетических ветвей, мальчишка, максималист и мечтатель, теперь увиделся ей другим — изменившимся через призму восприятия его отца. И ей стало больно, так, как если бы это был ее сын. Но Дереш, кажется, опередил ее реакцию, развернув свои мысли иначе:

— Он не оставляет мне выбора. Он берет меня за горло, за живое, это нечестно…

— Но ведь еще десять дней назад на Снежной Ладе вы сами готовы были не оставлять себе выбора. Потом что-то изменилось, и вы стали думать иначе…

— Да, изменилось. Появились и вы, и ваши планы, ваши надежды, все правильно.

— Так что же теперь не так, Каспар? Вас ждет отец. Он все объяснил. Он прекрасный человек, он справедливый правитель своей планеты, и он глубоко несчастен…

Каспар, наконец, очнулся. Вскочил с кресла, взволнованно стал обмерять шагами помещение рубки.