Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

После смерти Гуго Черного, графа Маршского, неожиданно представилась возможность присоединить его обширное графство к королевскому домену: законная наследница, Мария, вдова графа Сансерра, получила в качестве компенсации 2000 турских ливров ренты и внушительную сумму в 10000 ливров наличными;, во время переговоров, растянувшихся на конец 1308 г. и самое начало 1309 г., короля представляли Мариньи, Ногаре и Реньо де Руа. [781]Когда в июне 1312 г. возникла необходимость в ассигновании 1000 турских ливров ренты Тибо и Луи де Сансеррам, братьям скончавшегося графа, король полностью положился на Мариньи в разрешении этого вопроса. Первый составленный и даже зарегистрированный акт был практически сразу же отменен. [782]Согласно второму, июльскому акту, ассигнование ренты все же произошло. [783]Оформлением текстов обоих документов занимался Мишель де Бурдене, доверенное лицо Мариньи. Рента Тибо и Луи де Сансеррам была определена… с владений Ангеррана де Мариньи. В действительности Ангерран не упускал из виду возможности получить личную выгоду: подобно тому, как двумя годами раньше он передал отдаленные от центра владения своего нормандского домена коллегиальной церкви в Экуи, он назначил Тибо и Луи де Сансеррам ренту с замка Плесси-о-Турнель и с нескольких строений в Шампани, о пути приобретения которых нам ничего не известно, а также с имущества и доходов, выделенных Людовиком Неверским Людовику де Мариньи. [784]Довольно странно то, что отец распорядился имуществом, подаренным сыну, после того как Луи де Мариньи женился и стал юридически дееспособен. Впрочем, нам известно о том, что, заняв в ноябре 1311 г. у Ангеррана крупную сумму, Людовик взамен отдал все свое имущество отцу. [785]Безусловно, ему пришлось согласиться с тем, что его имущество перешло в распоряжение Ангеррана. Интерес Мариньи в деле с выплатой ренты с его имущества для короля был вполне определенным: Филипп Красивый пообещал ему возместить стоимость ассигнованных благ; [786]и действительно, в сентябре он предоставил Мариньи право пользования лесами в Шони и земли вместе с получаемыми с них доходами аббатства Прео, в Белленкомбре, Плесси, Васкейле и Гренвиле, [787]что для Ангеррана было гораздо полезнее, чем дом и доходы с далекого земельного участка в Шампани и Ниверне.

Камергер, занимаясь делом о наследстве графа Маршского, не остановился на достигнутом: в марте 1313 г. он составил документы. согласно которым Мария де ла Марш получала в дар расположенный в Париже, в округе Сен-Марсель, дом, который перешел к королю, как и все остальное, что Гуго оставил после себя. [788]

Это был не единственный случай, когда Мариньи выступал в качестве третейского судьи во время разбирательства по вопросу о наследстве: вместе с Латильи и Плезианом он представлял интересы короля при разделе наследства Эли де Момона. Трое уполномоченных оценили замки, принадлежавшие усопшему, – Бурдель, Шалю, Шаброль, Шалюссе и др. – и присоединили их к королевскому домену, объяснив проделанное ими военной необходимостью, а также добавив обещание возместить их стоимость по договоренности с душеприказчиками. [789]Мы уже убедились в том, что Мариньи не забыл о личном интересе в отношении парижского особняка Эли де Момона. Но если подписанием договора занимались Латильи, Плезиан и Мариньи, из окончательного заключения, составленного бальи Лиможа и теми, кто вел дело по доверенности Гильома де Момона, племянника и наследника Эли, мы узнаем, что оценку наследства производили граф Арманьяка и Ангерран де Мариньи. [790]

О соблюдении феодальных прав короля, то есть о королевском домене, речь шла и тогда, когда Мариньи и Карлу де Валуа поручили разрешить разногласия, возникшие между людьми короля и графом Жаном де Форезом по поводу замка Тьер. Король признавал права графа, но тем не менее предоставлял двум маршалам, Милю де Нуайе и Жану де Гре, возможность решать, будет ли необходимо использовать этот замок для защити королевства. В случае утвердительного ответа Карл Валуа с Ангерраном де Мариньи должны были принять решение о правомочности присоединения замка к королевскому домену путем обмена, навязанного графу де Форезу. С другой стороны, замок Сервьер, принадлежавший графу на правах аллода, превратился в обыкновенный фьеф. В конце концов, Карлу Валуа и Ангеррану де Мариньи надлежало подчинить власти короля те замки графа де Фореза и его супруги, которые два маршала сочтут полезными для защиты французского государства. [791]

Во время поездки в Русильон в 1310 г. Мариньи и Ногаре, по приказу короля, добились того, что лес, купленный Жераром де Куртоном и необходимый для постройки порта в Лекате, был перепродан через сенешаля Каркассона; в то же время они произвели обмен с домом Дюрбанов, уступив ему замок в Олонсаке и получив взамен замок в Лекате, ставший частью королевского домена. [792]