Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого

Актом об имуществе французской короны от 29 ноября 1314 г. завершается список документов Филиппа Красивого, а также бумаг, составленных по распоряжению Мариньи. В январе 1307 г. король пообещал своему второму сыну Филиппу 20000 турских ливров и титул графа; [793]обещание это он выполнил в декабре 1311 г., передав ему в фьеф город и графство Пуатье с правом передавать их по наследству. [794]А 29 декабря 1314 г. В хартии, заказанной Ангерраном де Мариньи для составления Жану Мальяру, [795]вновь подтверждался факт этого дара, причем официально было добавлено условие о том, что в случае отсутствия наследника мужского пола графство переходило обратно к короне. Так, за два года до событий, которые повлекли за собой окончательное установление наследования по мужской линии в королевстве, этот принцип стал основным при определении наследников апанажей. В первый раз подобное условие появилось среди правил передачи апанажа во владение. Ведь один из наиболее крупных апанажей, к тому же еще и титул пэра, в то время принадлежал… Ma го д'Артуа, в то же время Карл Валуа считал вполне обоснованными претензии Екатерины де Куртене на Константинополь. [796]Тем не менее в период между 5 июня 1316 г., когда умер Людовик X, и 9 января 1317 г., когда состоялась коронация Филиппа V, во Франции было признано преимущественное право мужчины на наследование короны. Впоследствии этот принцип распространился на наследование апанажей и. в их отношении, в Мулене в 1566 г. был закреплен ордонансом. [797]Особенно любопытно заметить, что такое правило впервые было применено еще в 1314 г. по отношению к наследованию апанажа. Поль Виолле, ознакомившись с содержанием этой хартии, высказал свои сомнения относительно ее подлинности, [798]поскольку оригинал не был обнаружен. Если дата действительно была неверно переписана в 1526 г. хранителем Сокровищницы хартий, этот акт можно считать посмертным волеизъявлением Филиппа Красивого, поскольку он датирован днем святого Андрея 1314 г., [799]а на оригинале указано в качестве даты «пятница, канун праздника святого апостола Андрея, [800]то есть день смерти короля.

Но Филипп Красивый находился в агонии, без сознания, из протяжении нескольких дней, [801]следовательно, инициатива составления этого последнего акта не могла исходить от него. Решение было принято с согласия Людовика Наваррского и Филиппа де Пуатье, заинтересованного лица, а также графов Валуа, Эвре. Сен-Поля и Порсьена, которым было поручено обеспечить его исполнение. Таким образом, можно было бы подумать, что окончательное решение приняли именно эти люди; они повлияли на развитие событий, в этом нет сомнений. Мариньи, без сомнения распорядившийся составить документ, находился рядом с ними, в комнате по соседству с покоями умиравшего Филиппа Красивого Большинство принцев было настроено против принципа преимущества мужчин при наследовании. У Людовика X была единственная дочь; для Филиппа де Пуатье такое условие означало ущемление права на наследование его графства; Карл Валуа, в свою очередь, претендовал на имперскую корону, опираясь на права своей первой жены. Более того, в 1315 г. Карл Валуа, по настоятельной просьбе своего племянника Филиппа, убедил Людовика X снять это ограничение. Что касается Карла Маршского, два года спустя он выступил в защиту прав своей племянницы Жанны, причем ее успех не приносил ему практически никакой выгоды. Оставались лишь Людовик д'Эвре и Мариньи; но, как мы уже знаем, в сентябре 1314 г. мнение д'Эвре значило настолько мало, что, несмотря на его присутствие в Маркетте, Мариньи сам провел переговоры с фламандцами и отправился ратифицировать договор к Карлу Валуа, который в то время находился в Турне. Таким образом, лишь Мариньи подходит на роль того, кто принял последнее за этот период королевского правления решение в то время, как умирал Филипп IV.