Англичане в допетровской России

И все же, несмотря на подобную «осведомленность», британцы нередко нарушали российское законодательство. Чаще всего это делали купцы. Челобитные, поданные царю в 1627, 1642, 1648 гг., содержали жалобы на то, что английские купцы скупали у посадских людей «тяглую землю» и на ней строили свои дворы, нарушали таможенные законы, отнимали хлебный, рыбный и соляной промыслы у русских. Кроме того, они торговали не только оптом, но и в розницу, а также «закабаляя и задолжа многих бедных и должных русских людей». Наконец, английские негоцианты продолжали торговать таким запрещенным товаром, как табак[427].

Западноевропейцы широко использовали российскую рабочую силу в торговле, транспорте, быту. После издания указа 1628 г., запрещавшего пользоваться трудом православных, некоторые «немцы» стали нанимать слуг из людей других конфессий. В 1647 г. думный дьяк Назарий Чистой передал англичанам требование царя, чтобы они «русских людей на своих дворах не держали, а держали бы иноземцев». Случалось, что служащие на иноземных дворах русские люди жаловались на своих хозяев, что те препятствуют им в отправлении религиозных обрядов. Отдельные судебные дела содержали информацию о неуплате иностранцами жалованья работникам[428].

Не лучшим образом порой вели себя британские офицеры, состоявшие на службе у царя. Патрик Гордон в своем дневнике рассказывал о стычках с хозяевами арендуемых им квартир. Вообще, «у офицеров и солдат случались раздоры с богатыми горожанами, кои не желали пускать их в свои дома», признавал он. В октябре 1661 г. ему сняли квартиру у одного русского купца. Однако хозяин оказался не очень радушным. «Пока мои слуги убирали внутреннюю комнату, (хозяин) сломал во внешней печь, служившую для отопления, так что я был вынужден сменить жилье», повествовал шотландский офицер. Однако дело тем не ограничилось, и чтобы научить своего прежнего хозяина «лучшим манерам», Гордон отправил к нему на постой профоса с 20 арестантами и солдат, которые при его «потворстве мучительно донимали» русского купца целую неделю[429]. Впрочем, на новой квартире Гордона ожидало аналогичное происшествие. В декабре 1661 г., «согласно приказу», он перебрался на квартиру за реку Яузу, в Таганную и Гончарную слободу, где занял квартиру в доме богатого купца. Между тем, хозяин «использовал все средства к моему удалению, — повествовал Гордон, — и предъявил с этой целью две грамоты из Дворцового приказа. Но не желая покидать столь удобное место, я не подчинился оным, ссылаясь на то, что не стану переезжать без распоряжения из Иноземного приказа, и оставил грамоты при себе». Когда же такое распоряжение было доставлено Гордону стряпчим из Дворцового приказа в сопровождении 20 людей и хозяин квартиры приказал вытащить сундуки квартиранта, а сам «схватил одно из полковых знамен, висевших на стене, чтобы вынести оное английскими офицерами и прислугой, он выгнал хозяина и его «грубых пособников из комнаты и спустил с лестницы». Сопровождавшие стряпчего люди попробовали вновь подняться в квартиру, однако тут подоспели солдаты, «с кулаками и бывшими под рукой дубинками и палками они тут же накинулись на нелюбезных гостей, так что те охотно пустились наутек вдоль по улице. Солдаты преследовали их до моста через Яузу, крепко поколотили и отобрали у них шапки, а у стряпчего — его (шапку) с жемчугами и жемчужное ожерелье общей ценою, как тот позже жаловался, в 60 рублей»[430]. Как бы то ни было, но арендуемую квартиру Гордон все же был вынужден освободить. Дело же о нападении на стряпчего и его людей удалось замять.

Надо признать, что шотландский офицер прибегал к рукоприкладству часто. Однажды Гордон стал свидетелем того, как русский капитан Афанасий Спиридонов «подловил солдат за игрой в карты и не только отобрал у них все бывшие в игре деньги, но и держал их под стражей… пока те не дали ему еще больше, всего около 60 рублей, и лишь тогда отпустил». Поскольку все это капитан проделал без ведома Гордона, последний решил его проучить. «Я не мог совладать с собою, — писал шотландец в своем дневнике, — вечером послал за ним и устранил с дороги охрану и всех моих слуг, кроме одного. Когда он вошел, я стал его отчитывать и заявил, что больше не потерплю таких злоупотреблений… При этом он разбушевался, а я схватил его за голову, повалил наземь и крепкой короткой дубинкой так отделал ему спину и бока, что тот едва мог подняться. Я посулил ему вдесятеро больше, — продолжал Гордон, — если и впредь будет играть такие шутки, и вытолкал его за дверь»[431]. Когда избитый капитан пожаловался на шотландца полковнику, Гордон «все отрицал» и вышел, что называется, «сухим из воды». Что же касается русского капитана, то он «отступился от своего иска и принял меры к уходу из полка», чего как раз «желал и добивался» британский офицер.

Как видно, нарушение российского законодательства британскими подданными не влекло за собой каких-либо серьезных наказаний. В крайнем случае, их просто высылали из страны.