Англичане в допетровской России

Англичанин подробно описал церемонию обеда, состоявшегося при свечах в 6 часов вечера. «Царь обедал в большом прекрасном зале, посреди которого была квадратная колонна, очень искусно сделанная, вокруг нее накрыто было много столов, а сам царь сидел на самом возвышенном месте палаты; за его столом сидели его брат, сын его дяди, митрополит, молодой казанский царь и несколько вельмож; все они сидели по одну сторону стола. Тут же были различные посланники и другие иностранцы, как христиане, так и язычники, одетые в самые разнообразные одежды, всего в этом зале обедало до 600 человек, не считая двух тысяч татар — воинов, которые только явились с изъявлением покорности царю и назначены были служить ему в его войне с лифлянцами, но татары обедали в других залах»[42]. Дженкинсон сидел один напротив царя за маленьким столиком и, видимо, в знак особой почести получил из собственных рук Ивана Васильевича несколько кубков с вином и медом, а также блюд с мясом. Подобно другим западным путешественникам, англичанин был поражен великолепным убранством царского стола. «Вся посуда на моем столе была из золота и серебра, — писал он впоследствии, — такая же посуда была и на других столах; кубки были из золота, украшенные каменьями ценою не менее 400 фунтов стерлингов каждый, не считая серебра, расставленного на столах. Тут же стоял поставец с весьма богатым и роскошным серебром, которое не употреблялось. Среди прочих была вещь из золота длиною в 2 ярда, с башнями и драконовыми головами наверху, чеканной работы; тут же стояли золотые и серебряные бочонки с замками на втулках, очень искусно сделанные»[43].

Дженкинсону довелось повидать царя еще раз на Крещенье 4 января. Он наблюдал торжественный выход в церковь Ивана Васильевича с митрополитом и другими священниками. Все они были одеты «в богатые одежды, украшенные золотом, жемчугом, драгоценными камнями и дорогими мехами». Сам Дженкинсон предстал перед царем, облаченный в русское платье. Обряд крещения, за которым царь наблюдал, стоя у замерзшей реки «с непокрытой головой вместе со всей своей знатью», завершился торжественным обедом. Англичанин отмечал: «Обедало свыше 300 иностранцев. Я сидел, как и прежде, один прямо против царя, который посылал мне мясо, хлеб и напитки»[44].

Воспользовавшись доброжелательным к себе расположением Ивана Грозного, Дженкинсон получил у царя разрешение разведать путь в Китай через юго-восточную территорию Московского государства. Он достиг Бухары, где провел 4 месяца, после чего возвратился в Москву. Весной 1560 г. Дженкинсон отправился на родину. Сообщенные им сведения об открывавшейся перспективе торговли с Востоком, воодушевили Московскую компанию, которая спешно профинансировала последующую экспедицию путешественника. На этот раз своей целью англичане ставили открытие торгового пути в Персию. В 1561 г. корабль «Ласточка» отправился в путь. Англичане везли с собой грамоту от королевы Елизаветы Тюдор, вступившей на престол в 1558 г., а также сундук с драгоценностями в дар русскому царю. В 1562 г. разрешение на проезд в Персию англичанам было предоставлено.

Спустившись вниз по Волге, экспедиция достигла Астрахани, а затем персидских городов Казвина и Шемахи. Англичане добились от персов привилегий для своего купечества. Важным научным результатом экспедиции явилась составленная Дженкинсоном карта территории Русского государства и проделанного им пути в Персию. Впервые изданная в 1562 г. эта карта впоследствии выдержала множество изданий на разных языках[45]. Что касается английских купцов, то они теперь получали право торговли не только на Севере Русского государства — в Архангельске, Вологде, Ярославле, Великом Устюге, Новгороде Великом, Пскове, Дерпте, Нарве, но и на юге — в Казани, Астрахани, а также в Булгарин и Шемахе. В результате столь активной деятельности «купцов-предпринимателей» между Англией и Московским государством установились, на взгляд современного историка О. В. Дмитриевой, «прочные взаимовыгодные отношения». Трудно не согласиться с утверждением ученого о том, что «Беломорье сделалось для Англии торговыми воротами не только в Московию, но и на Восток (с 1558 по 1581 гг. англичане снарядили 7 экспедиций на Восток, в Бухару, и шесть — в Иран)[46], а для Московского государства северный путь в Англию сыграл роль подлинного «окна в Европу», поскольку за выход на Запад через Балтийское море «приходилось вести острую борьбу с Польшей, Литвой и Швецией»[47]. Но такими уж «прочными» и «взаимовыгодными» были эти отношения в действительности? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к истории России в эпоху правления Ивана Грозного.