Англичанин Сталина. Несколько жизней Гая Бёрджесса, джокера кембриджской шпионской колоды

Бёрджесс также оставил ему письменный стол, переносной орган, кресло, одежду – они были примерно одной комплекции – и много книг. Элинор Филби понравилась репродукция Пауля Клее, висевшая в ванной[1040]. Хотя Маклин и Бёрджесс никогда не были близки и в Москве общались очень мало, Маклин помог Найджелу разобраться с московской бюрократией. Человеку, с именем которого он был бесспорно связан, но их общение оказалось мимолетным, Бёрджесс не оставил ничего[1041].

Глава 42. Заключение

Мне трудно поддержать барабанным боем какое-либо патриотическое негодование по отношению к Бёрджессу, или Бланту, или даже Филби. Никто никогда не доказал, что Бёрджесс нанес большой ущерб – разве что сделал посмешище из некоторых высокопоставленных персон. Поскольку он насмехался, устраивал сцены и, главное, приставал, по общему мнению, он был довольно-таки глупым[1042].

Алан Беннетт. Одинокие шпионы и Говорящие головы

В октябре 1955 года британские начальники штабов, произведя оценку ущерба, составили следующую докладную записку:

«а) Бёрджесс и Маклин были советскими агентами на протяжении многих лет до своего побега. Они были, очевидно, защищены от разоблачения и увольнения другими высокопоставленными чиновниками британского правительства и, в первую очередь, Форин Офис.

б) Маклин имел доступ практически ко всем составленным на высоком уровне планам и политическим решениям, являвшимся совместными проектами США, Великобритании и Канады. Являясь руководителем шифровальщиков, он имел доступ ко всем английским дипломатическим кодам и шифрам, а так же возможность копировать все входящие и исходящие сообщения.

в) Что касается разработок США, Канады и Великобритании по атомной энергии, а также послевоенной политики США и Великобритании в Европе и всей сопутствующей информации, она, вплоть до даты побега, безусловно, вся попадала в руки русским. Возможно, через советское посольство в Лондоне.

г) Все британские и, возможно, некоторые американские дипломатические коды и шифры, существовавшие до 25 мая 1951 года, известны Советам и для нас бесполезны.

В части безопасности следует считать, что все американские и британские планы, предшествовавшие 25 мая 1951 года, скомпрометированы. …Вероятнее всего, следует предполагать полную компрометацию на дату побега»[1043].

Пагубное влияние Маклина очевидно, но с предательством Бёрджесса все не так просто. В следующем году Сенатский подкомитет по внутренней безопасности снова рассмотрел дело Маклина и Бёрджесса. Было допрошено много ключевых фигурантов, в том числе сестра Маклина Гарриет Ширс. Чиновники желали установить, оказали ли влияние оба дипломата своими разоблачениями на войну в Корее.

В письме Госдепа сказано: «Департамент не смог выявить информацию, которая доказала бы, что события, затронувшие безопасность США, могут быть прослежены назад до девятимесячного пребывания Бёрджесса в Вашингтоне на посту второго секретаря». И еще: «В архивах департамента нет информации, указывающей на то, что Бёрджесс, работая в дальневосточном департаменте Форин Офис в 1948 году, предоставлял информацию, ценную для китайских коммунистов и нанесшую вред Соединенным Штатам»[1044].

Нам известны некоторые материалы, которые Бёрджесс передал русским, и то, что они были настолько объемными, что значительная их часть так никогда и не была переведена. Российский офицер Кислицын упоминал, что Бёрджесс поставлял документы целыми портфелями и в один из моментов потребовал у русских чемодан. Но нам известно лишь то, чем русские решили поделиться в таких авторизованных книгах, как «Смертельные иллюзии» (The Deadly Illusions) и «Драгоценности короны» (The Crown Jewels). Это захватывающие рассказы, но относиться к ним следует с осторожностью, поскольку у русских властей могли быть совсем другие цели. Безусловно, есть еще очень много материалов о Кембриджской шпионской группе, которые до сих пор хранятся на полках. Из «Драгоценностей короны» нам точно известно, что в 1941–1945 годах Бёрджесс передал в московский Центр 4604 документа[1045]. Среди них телеграммы, которыми Форин Офис обменивался со своими представительствами за рубежом, меморандумы и протоколы заседания кабинета и начальников штабов.