Англичанин Сталина. Несколько жизней Гая Бёрджесса, джокера кембриджской шпионской колоды

Отдел D использовал ряд подставных организаций, таких как новостное агентство United Correspondents («Объединенные корреспонденты»), которые выпускали безобидные, но антинацистские статьи для опубликования в газетах по всему миру. Бёрджесс напрямую работал с писателями, к примеру со шведским журналистом Ойгеном Ленхофом и австрийской писательницей Бертой Цукеркандл-Шапс[308].

По мере того как война становилась все более вероятной, создавались новые организации. Бёрджесс был переведен в министерство информации и стал офицером связи JBC с министерством, взявшим на себя большую часть обязанностей по осуществлению политической пропаганды в военное время[309].

В марте 1939 года Британия и Франция согласились гарантировать суверенитет Польши, и двумя неделями позже советский министр иностранных дел предложил тройственный союз против нападения Германии. Все лето британские и французские дипломаты пытались согласовать условия с Советским Союзом. Бёрджесс оказался бесценным для русских, исправно информируя Москву о том, что британское правительство не доверяет Советскому Союзу и продолжает переговоры с Германией.

В июле Бёрджесс связался с Джоном Кернкроссом, перешедшим из Форин Офис в казначейство. Он сообщил, что работает на тайное британское агентство и установил контакт с рядом антинацистских немецких генералов, связанных с подпольной радиовещательной сетью. Ему необходима информация для них, касающаяся намерений Британии в отношении Польши, но по ряду личных и бюрократических причин он не может получить ее из Форин Офис. Возможно, Кернкросс сможет переговорить со своими бывшими коллегами, к примеру пригласив их на ланч. На расходы он предложил ему 20 фунтов. Кернкросс получил информацию и снабдил ее «личным описанием «источников», чтобы получатель записок мог составить мнение об их надежности». Он также приложил отчет о расходах, поскольку Бёрджесс подумал, что сможет потребовать соответствующую сумму у своих нанимателей. Это было ошибкой[310].

3 августа 1939 года Бёрджесс сообщил русским: британские начальники штабов считают, что «война между Британией и Германией может быть легко выиграна» и поэтому у правительства нет необходимости в заключении оборонительного пакта с Советским Союзом. Такая конфиденциальная информация усилила подозрения Сталина в том, что правительства Британии и Франции всерьез не заинтересованы в договоре и в интересах русских заключить пакт с Германией[311]. Двумя днями позже Бёрджесс ужинал с майором Грандом, который в тот день встречался с членами военной миссии в России для обсуждения англосоветского соглашения о гарантии суверенитета Польши. Он был шокирован сообщением Гранда, что «они не имеют полномочий заключить соглашение и на самом деле получили приказ лишь затягивать переговоры»[312].

Шарж Бёрджесса из итонского журнала «Мотли». 10 июля 1931 г.

Спустя три недели Бёрджесс написал, что, «судя по разговорам в правительственных департаментах, среди людей, видевших документы о ходе переговоров, сложилось мнение, что у нас никогда не было намерения заключить серьезный военный пакт с русскими»[313]. Последствия были важными. 23 августа Советский Союз и Германия подписал договор о ненападении сроком на десять лет, включивший секретный протокол о разделе Польши и Прибалтийских государств. Это потрясло британских коммунистов, свято веривших, что Советский Союз будет противостоять Гитлеру, и подорвало все, за что они боролись в течение последних шести лет.

Бёрджесс и Блант были в отпуске, и на юге Франции, по пути в Италию, Бёрджесс узнал потрясающую новость. Он, согласно воспоминаниям Бланта, получил телеграмму, потребовавшую его немедленного возвращения. «Гай сразу же уехал из Антиба, оставил машину в порту на канале, договорившись о ее отправке позже, и сел на пароход»[314].

Энтони Блант вспоминал: «В течение дня [Бёрджесс] придумал полдюжины оправданий [для советско-германского пакта], причем его главный аргумент, как выяснилось, был правильным. По его мнению, русские совершили тактический маневр, чтобы выиграть время для перевооружения перед неизбежным германским нападением. Он, так же как и неоднократно раньше, говорил о том, что переговоры о заключении договора между Великобританией и Советским Союзом были блефом. …Правда это или нет, я не знаю, но Гай в это верил и, безусловно, сообщил свое мнение русскому куратору»[315].

Согласно одному из русских, группа организовала встречу в Лондоне с участием Филби. Они проанализировали пакт, рассмотрели все его статьи поочередно, оценивая возможные последствия. Дискуссия была спокойной, но бескомпромиссной. После длительной дискуссии они пришли к выводу, что пакт – всего лишь эпизод в революционном марше, что его последствия можно легко объяснить и что, в любом случае, это не повод для разрыва с Советским Союзом[316].