Читаем Англичанка, или 17 мгновений III четверти полностью

– Записывать никого не буду. Приходите, кто сможет. Там разберемся. Если придёт желающих больше, чем надо, создадим очередность.

– А будет учитываться моя оценка по-английскому?

– Хороший вопрос.... нет, не будет… будет учитываться желание, аккуратность и качество проверки (чтобы я могла доверить проверяльщику и не перепроверять за ним)....

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

– Кузнецов, выйди, пожалуйста. Перемену придумали, в том числе, и для того, чтобы проветрить классные комнаты!

– Лильвовна! Комнаты действительно классные. Ну просто супер, какие классные.

– Выйди!

– Лильвовна! Он так не понимает. Ему надо сказать: ‘изыди!’

– Оба – вышли из класса!

– Лильвовна! Только один анекдот расскажу и выйду.

– Я тебе что – подружка, что ты мне анекдоты рассказываешь?

– Лильвовна! Вы лучше! Это же не просто анекдоты. Это языковые анекдоты. Филологические. Там такая невероятная игра слов со смыслами.

– Я бы послушала, если бы они не были такими пошлыми.

– Пошлыми? Да они милейшие. Пошлые я Вам не рассказываю. Да. Там есть пошлые. Поверьте. А это просто детский сад. Вот. Из раннего: «Письмо из центра до Штиpлица не дошло… Пришлось читать во второй раз» – не прелесть ли? Разве это пошло?

– Костя, до тебя, видимо как до Штирлица всё медленно доходит. Я прошу ещё раз: выйди из класса.

– Лильвовна! А вот: «Штирлиц выстрелил вслепую. Слепая упала как подкошенная. Подкошенную Штирлиц застрелил накануне..»

– Ты сам это всё сочиняешь?

– Кое-что сам… но в целом, это народное творчество. Я не имею права присваивать чужую мысль. Я скорее собиратель. Знаете братьев Гримм. Они ездили по всей Европе и собирали народные сказки. И записывали их. Благодаря им мы теперь знаем кучу европейских сказок…. Вот и я. Благодаря мне люди будут знать массу анекдотов про Штирлица.

– Костя! Ты знаешь, кто ты? Ты балагур и пустослов. Ты болтун.

– Творческого человека все могут обидеть. А ведь я не просто собираю, я и классифицирую Штирлица. Как в библиотеке. По алфавиту, по темам или по ключевому слову. Вот пожалуйста ещё про слепую: «Штирлиц стрелял вслепую. Слепая испугалась и побежала скачками, но качки быстро отстали»

– Ужас какой! Зачем мне это всё? За что мне это всё?

– Лильвовна! Всё. Хорошего Вам дня. Я ушёл на алгебру.

– Слава Богу. Иди уже.

– Но я вернусь…..

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

– А кто сегодня читает следующую рифму Матушки Гусыни?

– Воронцов!

– Давай, Витюша!

Скорее к реке! побежали все в лес!

В траве поиграть, земляники поесть....

Кузнечик царапает скрипку смычком,

А пчёлка знакомится робко с цветком….

Скорее к реке! А потом – все на холм!

В нарциссов страну, в маков алые волны,

Мне щёки припудрит пыльцой стайка лютиков,

Черникой наполним корзину из прутиков....

(Перевод Юлии Хансен)

– Молодец, Витюша!

– Пятёрка?

– Да!

– А я всегда хорошо учу стихи. Бабушка сказала, что мне дай, я и телефонную книгу Москвы выучу!

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

– Выходим к доске: Кролик, Ослик, Барашек. Где у нас репки и другие овощи? Вот. Начинаем.

– Зима. Очень холодно. Белый Кролик голоден. Он идёт в поле и находит две репки. Кролик ест одну репку.

– Вера, продолжай!

– Зима. Очень холодно. Ослику нечего есть. «Я должен отнести одну репку Ослику». Белый Кролик бежит к Ослику. Но Ослика нет дома. Он оставляет репку на столе и уходит.

– Хорошо! Валера, продолжай!

– Ослик сейчас в поле. Он голодный. Он берет капусту и идёт домой. Дома он видит репку на столе. «Репка! Откуда она появилась?»

– Молодец! Вера!

– Ослик садится и ест капусту. «Зима. Очень холодно. Барашку нечего есть. Я должен отнести репку Барашку». Ослик идет к Барашку.

– Спасибо! Алёша, продолжай!

– Барашка нет дома. Ослик оставляет репку на столе. Барашек в поле. Он голодный. Он срывает морковку и идёт домой.

– Отлично! Нина, что было дальше?

– Барашек дома. Он видит репку. «Репка! Откуда она появилась?» Барашек садится и ест морковку. «Зима. Очень холодно. Белому Кролику нечего есть. Я должен отнести репку Белому Кролику». Барашек идет к Белому Кролику.

– Точно! Завершай, Саша!

– Белого Кролика нет дома!

– Нет! Нет! Он дома!

– Саша! Кролик дома, вспомни!

– Белый Кролик спит. Барашек оставил репку на столе. Утром Кролик увидел репку на столе. «Моя репка! Репка вернулась! У меня много друзей!»

– А у кого еще много друзей?

– У меня!

– У меня!

– У меня……..

ЗВОНОК: дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь-дзынь

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки