Англичанка на велосипеде

В голове у Эмили промелькнуло: «Какая разница, верю я или нет, я не в счет, кто я такая? И все же истина очевидна: девочки сделали все возможное, чтобы у них не отняли их лощину, речушку, водопад, даже покрытые грязью берега — короче, чтобы не отняли их детство. И они в этом преуспели. Их рискованная затея оказалась настолько прекрасной, что покорила половину земного шара. О девочках говорят повсюду, наверняка восхищаясь ими, какой бы кому ни казалась эта история, — вплоть до далекой австралийской пустыни».

Но вслух произнесла:

— Если раньше я и сомневалась, то теперь вы меня полностью убедили, сэр Артур!

— Что ж, тем лучше. Значит, вы будете жить счастливой. Ибо скажите, миссис Фланнери, как человек может смириться с тем, что происходит внутри гроба?

— Не знаю, — ответила она мягко. — Каждый находит свой способ поменьше об этом думать. Или думать по-другому. У нас, например, умерших хоронят не в гробах, а на ветвях деревьев или помостах, высоко поднятых над землей, чтобы тело не достали дикие звери. Трупы высыхают. Становятся подобием дубленых шкур. Вы можете расположиться прямо под деревом с мертвым телом и спокойно отдохнуть, ничего не заметив.

Дойл смотрел на нее с недоумением.

— У кого это «у вас»?

— У нас, — повторила она. — У меня дома.

— Нельзя ли поточнее, миссис Фланнери?

Эмили бросила взгляд в окно. Башни Вестминстера уже почти скрылись в тумане. От аббатства остался лишь приглушенный перезвон колоколов.

— Кажется, туман сгущается. Я совсем не знаю Лондона и боюсь заблудиться. Пожалуй, мне пора возвращаться домой.

— Вы ведь живете неподалеку от Кингстон-апон-Халла? Да, кажется, теперь я вспомнил. Разрешите проводить вас до вокзала Чаринг-Кросс? Мэри, дитя мое, будь любезна, подай мне трость и шляпу, да еще, пожалуй, шарф, если, конечно, сумеешь его найти.

— Я сказала, что мне пора возвращаться домой, сэр Артур, но не говорила, что в Халл. Огромное спасибо за предложение. Ваш отец — замечательный человек, мисс Мэри, — прибавила она.

И прежде чем Конан Дойл попробовал ее удержать, Эмили вышла из лавки и направилась по Виктория-стрит, вскоре растворившись в тумане.

Часом позже на Юстонском вокзале она села в поезд, идущий до Ливерпуля.

Прибыв туда, Эмили прошла вдоль Джордж-дока, пока не увидела белоснежную громаду королевского почтового судна «Ланкастрия» (бывшая «Тиррения») с большой трубой, из которой вырывалось черное облако дыма со снопами искр.

Билет и документы, удостоверяющие личность, были у Эмили в полном порядке — впервые в жизни ей пришлось воспользоваться паспортом на имя Фланнери, которое сделало из нее англичанку.

Но из багажа у нее была лишь одна небольшая сумка, что насторожило офицеров службы безопасности «Кьюнарда»[98], которым прежде не приходилось видеть, чтобы кто-то отправлялся в Америку с таким малым количеством вещей.

Они удивились еще больше, когда открыли сумку и увидели, что там находилось лишь немного сменного белья (семь панталон, из которых четыре были чистые, а три — уже использованные; лейтенант, проводивший досмотр, украдкой понюхал одни и с нежностью посмотрел на Эмили); «ловец снов» (лейтенант так и не сообразил, что это такое); несколько фотографий Джейсона на матовой бумаге с зубчатыми краями (от одной из них, где он был в костюме Адама, у лейтенанта начался тик, а Эмили расхохоталась); бутылка виски («Превосходная огненная вода, — прокомментировала Эмили. — Я знаю, что Желтый Гром будет от него в восторге, и очень надеюсь, что Синие Мундиры на американской таможне его не выпьют». — «Если вы так их назовете, — улыбнулся лейтенант, — можете не сомневаться, что они у вас его конфискуют»); книга «Пришествие фей» с дарственной надписью Артура Конан Дойла («Эмили Фланнери, которая мне кажется одной из них…» «Одной из кого?» — спросил лейтенант, на которого посвящение произвело впечатление. «Одной из фей, — ответила Эмили, — но вы не обязаны верить всему, что говорят). На самом дне сумки лежали еще несколько серых камешков из реки Уэлланд и горсть земли, взятая в Пробити-Холле, неподалеку от могилы Джейсона, но это и вовсе нельзя было отнести к багажу.

Эмили Фланнери проделала путь до Южной Дакоты, которым они когда-то проследовали вместе с Джейсоном, в обратном направлении.

Ставшая англичанкой благодаря своему браку, она все же была лакота по рождению (для сиу это имело первостепенное значение), так что ей разрешили поселиться в резервации Пайн-Ридж.

Первое время она жила в дощатой хижине, но крыша из просмоленного картона плохо спасала от непогоды — к счастью, Эмили додумалась укрепить ее использованными автомобильными шинами.

На жизнь она зарабатывала, обучая английскому местных детишек. Позже ей удалось приобрести жилой автофургон, который она назвала «Пробити-Холл».

Эмили еще долго оставалась красивой, и за ней ухаживали мужчины. Она вышла замуж и хотела иметь ребенка, но, видимо, время ее миновало, и она «развоплотилась» (как сказал бы сэр Артур) во время родов.

Произошло это сентябрьским вечером, в самый прекрасный месяц года, в Луну-Пламенных-Молитв[99].