Англия: Портрет народа

«Ну конечно, никакой ошибки быть не может! Возьмите карту Европы, проведите линию на северо-запад от Иерусалима через весь континент, пока не выйдете к морю и островам. Она приведет вас прямо к Британским островам! Вот вам доказательство того, что наш сегодняшний белокожий, англоговорящий народ — британцы и американцы — на самом деле суть первородные колена Эфраима и Манассии из «заблудшего» дома Израилева.»

В убеждении, что Господь принимает сторону того или иного народа, ничего особенного нет: непременным элементом любых военных действий являются армейские капелланы противостоящих сторон, потчующие своих солдат ложными заверениями, что те исполняют волю Божию. Что касается англичан, больше всего поражает, какую выжидательную, гибкую и недогматичную религию породила их вера в богоизбранность. Ведь ортодоксальный иудаизм, который зиждется на утверждении, что евреи — избранный народ, — одно из самых требовательных верований на земле, предлагающее множество предписаний. Англиканская же церковь вообще мало что предписывает.

Как-то я спросил архиепископа Оксфордского, do что нужно веровать, чтобы быть членом Церкви. На его лице мелькнула тень озадаченности. «Интересный вопрос», — замялся он, словно такое ему и в голову никогда не приходило.

Трудно представить себе, чтобы так ответил ортодоксальный раввин или католический священник.

Когда архиепископ заговорил снова, он начал с неизбежного английского присловья: «Ну, это, знаете ли, зависит… Зависит от того, какой вы церкви. В евангелической вам скажут, что необходимо искреннее обращение. А традиционная англо-католическая предложит ортодоксальное христианское учение, которое практически ничем не отличается от учения римских католиков».

Не очень-то вразумительно для набора правил верования, верно?

«Англиканская церковь не считает нужным определять правила, — утверждал он. — Она предпочитает предоставлять людям свободу выбора места и действия. Достаточно прийти в церковь и причаститься. Это и есть проявление вашей веры».

Такая вот расплывчатость доводит критиков англиканской церкви до умопомрачения. Если бы бюрократические установления требовали указывать в вопросниках принадлежность к той ли иной вере, миллионы англичан поставили бы галочку в квадратике «англиканская церковь». А дальше — молчание. Что это за организация такая, доступная как местное почтовое отделение и практически не предъявляющая никаких требований своим приверженцам? Наиболее характерным ответом англичанина на вопрос, верует ли он, будет «Видите ли, я человек не очень-то религиозный» и некоторое смущение вашим предположением, что в жизни может быть что-то еще. Иногда складывается впечатление, что в англиканской церкви Бог — лишь «славный парень», который превыше всех остальных.

И все же именно англиканская церковь стала моральным авторитетом для идеального англичанина (англичанки). В начале «Тома Джонса» Генри Филдинга разгорается спор между гуманистом мистером Сквэром и любителем пустить в ход плетку учителем Тома, преподобным Твакэмом. Спорят они о том, может ли человек быть добродетельным, не будучи верующим. Как отмечает Сквэр, и мусульмане, и иудеи заявляют, что религия наделяет их добродетелью. На что мистер Твакэм сердито отвечает: «Когда я говорю о религии, я имею в виду христианскую веру; и не просто христианскую, а протестантскую; и не только протестантскую веру, а англиканскую церковь». Самонадеянное утверждение, что лишь англиканское вероисповедание позволило слепить благочестивого англичанина из первозданной англосаксонской глины, звучит настолько как само собой разумеющееся, что, видимо, Филдинг слышал такое из уст реальных пасторов. Наверное, так оно и было, потому что такое странное измышление, как англиканская церковь, объяснить можно лишь с помощью ее собственной терминологии.