Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I

Однако Уолси вовсе не был пацифистом, и европейское единодушие, представленное Лондонскими соглашениями, строилось на песке[214]. Когда в январе 1519 года Максимилиан скончался, Карл Испанский и Бургундский получил его титул и владения в Германии и Восточной Европе. В 1520 году Генрих и Уолси устроили встречу с Франциском I во Франции на Поле золотой парчи. Рыцарская (но дорогостоящая) феерия имела целью затмить победу Генриха V при Азенкуре, ее провозгласили восьмым чудом света. Уолси также встретился с новым императором Священной Римской империи, изображая из себя нейтрального посредника. Он по-прежнему нуждался в восстановлении отношений с Францией, но осознавал недостатки Лондонских соглашений. Главным неудобством было условие предоставлять помощь в случае нападения: Англию могли втянуть в войну на проигрывающей стороне. В 1520–1521 годах казалось, что проигрывает Франциск, а не Карл, поэтому Генрих VIII и Уолси обхаживали обе стороны и в 1521 году заключили секретный договор в Брюгге, по которому Генрих и Карл выделили ресурсы для «великого предприятия» против Франции, которое собирались начать до марта 1523 года[215]. Однако и Генрих, и Уолси сохраняли скептицизм: девять месяцев спустя Виндзорским договором «предприятие» отложили до 1524 года. Идея войны с Францией оставалась популярной – когда Уолси отдал приказ подготовить 6000 лучников в сентябре 1521 года, ему сказали: «Каждый солдат думает, что нам нужно воевать с Францией, поэтому они пойдут с охотой»[216]. Однако Генрих не без оснований не доверял своим союзникам, он считал, что они могут заключить сепаратный мир или взвалить на него основную часть военных расходов. Тем не менее Англия втянулась в войну с Францией, и в 1522 году граф Суррей повел в Пикардию небольшие экспедиционные силы, хотя достижения ограничились одним бессмысленным рейдом и двумя неудавшимися осадами.

Соответственно, дипломатия Уолси стала оппортунистической. К 1521 году французы активно поддерживали своего кандидата на шотландский трон герцога Олбани. Это развернуло внимание на Шотландию, поскольку Олбани похвалялся, что может свергнуть Генриха, если Франциск даст ему 10 000 солдат, а Франциск передал идею на рассмотрение своего Совета[217]. На заседании парламента 1523 года Томас Кромвель напомнил старое правило: «Кто намеревается победить Францию, пусть начинает с Шотландии». Его речь отражала споры в Совете Генриха VIII, где рассматривали отказ от «великого предприятия» в пользу объединения корон Англии и Шотландии при помощи завоевания (июнь 1523 года). Однако Генрих встал на точку зрения лорда Дакра, лорда – хранителя Западной Марки, пограничного района между Англией и Шотландией, а Дакр не считал осуществимым план аннексии Шотландии военными средствами[218]. (Его правоту впоследствии подтвердила неспособность лорд-протектора Сомерсета разместить в Шотландии эффективные постоянные гарнизоны.) Затем Уолси планировал похитить юного Якова V при содействии его матери Маргариты, сестры Генриха VIII. Этот заговор был вариантом плана, который в предыдущем году рассматривал Дакр: по его мнению, присутствие Олбани в Шотландии можно допустить только при условии, что юный король находится под арестом в Англии – такое предложение предвосхитило решение Елизаветы I заключить в тюрьму Марию Стюарт, королеву Шотландии[219]. Новости явно просачивались, Скелтон отзывался на них так:

Что о шотландцах скажешь, не шутя?
Вот вроде есть король, но он – дитя,
Однако очень резвое дитя.
И шепотки ползут, а то летят,
Что должно было б к нам привезть его.
Держу пари – не выйдет ничего[220]

[221].

Все эти замыслы разрушила измена Франциску I Карла, герцога Бурбона, коннетабля Франции. Политика Генриха и Уолси в 1522–1523 годах колебалась между желанием атаковать Францию и переговорами о мире, или папским перемирием. Однако как только они убедились, что Бурбон желает поднять восстание, они отказались от шотландской авантюры и приступили к отправке во Францию 11 000 солдат под командованием герцога Саффолка. Прибытие армии в Кале ожидалось в конце августа 1523 года, а смену политического курса закрепили в сентябре союзом Габсбургов, Генриха VIII и Бурбона. В это время Уолси был особенно заинтересован в агрессивной наступательной политике. Когда наступление на Париж еще шло хорошо, он сказал Генриху: «Больше не будет такой или подобной возможности заполучить Францию»[222].