Англия в раннее средневековье

В отечественной литературе этот сюжет также вызывает споры[50], но наши медиевисты по крайней мере едины в своих теоретических подходах к проблеме формирования раннесредневекового английского государства. Основой этого единства является тезис о первостепенной важности социально-экономических сдвигов в эволюции англосаксонского общества, которые привели к социальной и имущественной стратификации, закрепленной затем формированием государственных институтов.

Вопрос о специфике вассально-ленных отношений и становлении служилой знати, которого мы уже касались, в западной медиевистике тесно связывается с проблемой влияния позднеримских начал на формирование социально политического строя раннесредневековой Англии. Обычно речь в данном случае идет о наличии или отсутствии континуитета между соответствующими институтами римской Британии и англосаксонского общества. Здесь в англо-американской медиевистике выделяется по меньшей мере три подхода. Первые два из них уходят своими корнями в школы «романистов» и «германистов», распространенные в западной историографии XVIII–XIX вв. и механически переносившие политические идеи и учреждения Древнего Рима в общество германцев. Однако в то время как представители первого находят истоки англосаксонской истории в сохранении в Англии римских учреждений и порядков[51], исследователи, придерживающиеся второго подхода, выводят возникновение англосаксонского общества из чисто германских учреждений[52].

В последние годы начинает, судя по всему, преобладать третья точка зрения, причем не только в западной, но и в отечественной историографии. Она сводится к тому, что происхождение раннесредневековой Европы, в том числе и Англии, следует искать в синтезе позднеримских и германских начал. При этом в нашей литературе был разработан типологический принцип исследования генезиса средневековых европейских обществ, согласно которому на континенте выделяется три региона в зависимости от степени взаимодействия варварских и позднеантичных протофеодальных элементов в этом процессе. С точки зрения этой типологии Британия в нашей медиевистике рассматривается как пример «бессинтезного» или почти «бессинтезного» пути развития феодализма, возникшего на основе разложения родоплеменного строя англосаксов без сколько-нибудь существенного римского влияния[53].

Как уже говорилось, в западной историографии в последнее время также наблюдается отход от примитивных романизма и германизма и стремление воспользоваться сравнительно-историческим методом исследования с привлечением континентальных материалов. В этом смысле большой интерес представляют работы Дж. Фишера, Г. Р. Финберга, М. Уиттока, Д. Уилсона, Дж. Берка, Р. Ходжеза, в которых высказываются обоснованные мнения о наличии остатков крупного землевладения позднеримского происхождения в раннюю англосаксонскую эпоху, приводятся данные об активном участии кельтов в становлении раннесредневекового английского общества, раскрываются его тесные связи с континентальными германцами и скандинавами[54].

Таким образом, проблемы романо-германского синтеза или бессинтезного пути развития, континуитета или дисконтинуитета необходимо, очевидно, решать в комплексе с рассмотрением вопросов социально-экономического и политического развития англосаксонского общества.

По вопросу о степени завершенности феодализации Англии к моменту нормандского завоевания как в зарубежной, так и в отечественной историографии царит полная разноголосица. Такие исследователи, как М. А. Барги А. Я. Гуревич, придерживаются мнения о полной победе феодализма у англосаксов к XI в.[55], в то время как А. Р. Корсунский, М. Н. Соколова и К. Ф. Савело указывают, что завершение генезиса феодализма относится уже к англо-нормандской эпохе[56]. Такое же разногласие налицо и в англоязычной литературе. Те историки, которые придерживаются романистической тенденции, склонны усматривать наличие феодализма у англосаксов уже в VI столетии[57], те же, кто придерживается германизма, говорят о его развитии лишь с конца X — начала XI в.[58]

В целом вопрос о степени завершенности феодализации англосаксонской Англии остается открытым и, видимо, должен решаться лишь с учетом данных по всем сферам, в том числе духовной и этнической, жизни англосаксонского общества.