Английская классическая эпиграмма

Вот Сильвия проснулась, посмотри!
И посмотри: на небе солнце встало!
Лик Сильвии румянее зари,
Глаза яснее водного зерцала.
И в этом лике свет, и в лике том.
Но ты не стой с красавицею рядом:
Коль солнце оживит тебя теплом,
То Сильвия тебя погубит хладом.

Эйбел Эванс [55] 1679–1737

ЭПИТАФИЯ ДЖОНУ ВЭНБРУ[56]

Под сей плитой почиет зодчий Джон.
Громоздки были у него строенья.
Земля, ты на него дави, как он
Тебя всю жизнь давил без сожаленья.

Джон Гей [57] 1685–1732

ЭПИТАФИЯ САМОМУ СЕБЕ

Надпись в соборе Эльджин

Какая шутка – наша жизнь земная!
Так раньше думал я. Теперь я это знаю.

КТО ЕСТЬ КТО

Вот бабочка. Но ветреница эта
Есть гусеница. Только разодета.

Александр Поп [58] 1688–1744

НАДПИСЬ ДЛЯ ОШЕЙНИКА СОБАКИ ЕГО КОРОЛЕВСКОГО ВЫСОЧЕСТВА

Я – пес Его высочества, терьер.
А Вы, простите, чья собака, сэр?

НА УТВЕРЖДЕНИЕ КОЛЛИ СИББЕРА В ЗВАНИИ КОРОЛЕВСКОГО ПОЭТА-ЛАУРЕАТА[59]

Калигула прославился когда-то,
А ныне Графтон стал героем дня:
Тот произвел в сенаторы коня,
А наш министр – осла в лауреаты.

АНОНИМНАЯ ЭПИГРАММА НА КОЛЛИ СИББЕРА

При аглицком дворе во время оно
Поэтом был поэт, шутом был шут.
В наш век скромнее короли живут:
Поэт и шут в одном лице у трона.

СОЧИНИТЕЛЮ ЛАТИНСКИХ ЭПИТАФИЙ РОБЕРТУ ФРЕНДУ[60]

Ты в длинных эпитафиях своих
Такую околесицу несешь,
Что в первых же словах почуя ложь,
Никто не дочитает остальных.

ОТВЕТ БОЛЬНОГО АВТОРА НА ПИСЬМО РИЧАРДА КРОМВЕЛЯ[61]

Когда уныло я смотрел на мир,
Меня столь облегчило слово ваше,
Что в тот же миг врача я выгнал взашей
И отменил назначенный клистир.

* * *

Всех удивляет красавица Флора.
Как хорошо сохранилась она!
Семьдесят лет ей исполнится скоро,
А на лице расцветает весна.
Но незавидно ее положенье,
Ибо она, – о, жестокость людей! –
Слишком юна, чтобы вызвать почтенье,
Слишком стара, чтоб любезничать с ней.

* * *

Из всех красавиц, что почили в бозе,
Покоя нет лишь Делии да Розе:
Их призраки в том пребывают месте,
Где некогда они лишились чести.

НАПРАСНЫЕ УСИЛИЯ

Он долго в лоб стучал перстом,
Забыв названье тома.
Но для чего стучаться в дом,
Где никого нет дома?

НА НЬЮТОНА[62]

Был этот мир глубокой тьмой окутан.
Да будет свет! И вот явился Ньютон.

Джон Сквайр [63] 1884–1958

* * *

Но сатана недолго ждал реванша,
Пришел Эйнштейн – и стало все, как раньше.

Сэмюел Уэсли Младший [64] 1690–1739

НА ГОСУДАРСТВЕННУЮ КАЗНУ И ЕЕ СТРАЖУ[65]

Сторожа, когда отходят все ко сну,
Караулят королевскую казну.
На окованных дверях крюки крепки,
На тяжелых сундуках висят замки.
Но когда заря окрасит небосвод,
Кто казну при свете дня убережет?

О ПАМЯТНИКЕ ПОЭТУ БАТЛЕРУ[66]

Он умер с голоду, и на могиле
Гранитный бюст друзья соорудили.
А ведь при жизни ни один сосед
Не приглашал поэта на обед.
К несчастному несправедливо небо:
Он получает камень вместо хлеба!

Джон Байром [67] 1692–1763

ТОСТ ЗА ДВОИХ[68]