Английская лирика первой половины XVII века

Однажды в полночь вечность видел я,
Она кольцом сверкала, блеск лия,
Бескрайний свет струя.
Под ней кружилось время, словно тень:
Час, год и день
Движеньем сфер[550]

вращали весь наш мирИ все, что он вскормил;
Там пел влюбленный,[551] струны шевеля
И милую моля,
С ним только лютня и фантазий тьма —
Игра ума.
Перчаток, лент силки — он миг назад
В них видел клад —
Разбросаны, и всем он пренебрег:
Пред ним — цветок!..

Правитель мрачный,[552]

чей удел тяжел,Он, как ночной туман, покрывший дол,
Скорее полз, чем шел,
И, словно солнце в помраченья час,
Собою тяготясь,
Был тучами свидетелей гоним,
Вопящими над ним.
Как крот, он принимался норы рыть,
Чтоб тайны скрыть,
И муки тех, кого он там когтил,
Мрак поглотил.
Он, вскормлен церковью, доносов рой
Зрел пред собой
И жаждал крови, обратив ее
В свое питье!..

На груде хлама скряга, чуя страх,

Всю жизнь томился и сжимал в руках
Не золото, а прах.
Он жил, презрев божественный покой,
Дрожащею овцой.
У тысяч, кто лишил себя ума,
В объятиях — сума!..
Эпикуреец[553] небеса вместил
И никому не льстил.
Все многословны были — он едва
Цедил слова.
Кто в мелочах погряз, душою слаб,
Тот жалкий раб…
И правда чистая победой зла
Унижена была!

Но тот, кто плакал, плакал здесь и пел,

И снова пел, хоть крыльев не имел,
Он ввысь, в Кольцо, взлетел![554]
«Лишь тем (я молвил), кто лишен ума,
Желанней света — тьма!
В пещерах скрытым, страшно им взглянуть
На свет, явивший путь,
Путь, чтоб любой из тьмы и смерти — мог
Ввысь воспарить, где Бог,
Идти за солнцем вслед и стать светлей
Его лучей!»
Когда ж безумцев поносить я стал,
Мне кто-то прошептал:
«Кольцо жених невесте лишь своей
Отдаст[555] — и только ей!..»

Перевод Д. В. Щедровицкого

«НА ДНЯХ Я ВЫШЕЛ В ПОЛЕ…» [556]