Английская ложь (СИ)

Шум вокруг неё все усиливался и сорванная с неё вуаль, могла бы стать весьма неприятным инцидентом. Так думал один мужчина лет сорока, сидевший наверху на одном из крайних столов, покуривая сигару. Он встал и постучал обувью, выпустил дым из-под сигары и демонстративно свистнул.

— Эй вы, там, чего расшумелись, козлы старые! Девушку молодую давно не видели, аж рога свои деть некуда, — он подошёл к стойке и положил руку на плечо Амелии. — Она со мной, налей её шартреза и принеси на мой стол, — сказал он хозяину, с которым он явно был в хороших отношениях.

Амелия подняла глаза: это был Калеб, что как обычно, не отличался своей вежливостью разговаривая с посторонними.

— Ну рассказывайте, мисс Пенелопа, как вам туфли? — обратился он к ней проводив к столу.

— Вы узнали меня по ним? — заинтересованно спросила Амелия, удивившись такой внимательности.

— Этого было вполне достаточно, — заверил он. — Хотя, ваша походку, манеру речи и жесты ни с чем не спутать.

Забывшись в разговорах о жизни и повседневной рутине, они и не заметили, как к их столику подошёл мужчина с рюмкой в руках. Амелия опустошила рюмку и хотела уже задать волнующий её вопрос, как Калеб перебил её:

— Ты хочешь узнать у меня об убийстве графа Лайсеро?

— Не удивлена вашей осведомлённости, однако разрешите объясниться, откуда вы узнали об этом?

— Безусловно я польщён, что сама принцесса пришла ко мне за такой услугой, не хочу казаться грубым, неужели вам неизвестно? — Калеб промыл своё горло, очередным бокалом. — Среди ваших рыцарей есть те, кто лично докладывают мне обо всем, что происходит во дворце и даже с вами, моя госпожа... — произнёс он, к слову, так, что Амелия начала себя неловко чувствовать. — Все хотел спросить вас лично, хотя думаю честным словом вы меня не одарите, - поставив руки на стол и скрестив пальцы добавил Калеб. — Вы ведь влюблены в своего новоиспеченного дворецкого?

Амелия старалась сохранить невозмутимость и сдержать свои эмоции при разговоре в таком людном месте, однако в её голове творился настоящий хаос.

— Думаю, нам не стоит акцентировать внимание на этом вопросе, глава рыцарей Калеб...

— Так и думал. — ответил он отчаявшимся тоном, так и не получив ясного ответа, — он немного наклонился вперед к Амелии. — Той ночью, было совершено не одно убийство... помимо графа, жертвами стали и другие семьи.

Эти слова повергли Амелию в дрожь. Гримасу ужаса на её лице было уже не скрыть.

— Все семьи были вырезаны, дабы не оставлять свидетелей и даже без малейших улик, кроме одной...

Амелия сглотнула слюну, застыв в ожидании.

Кто в одиночку смог бы сделать такое? Неужели, это и вправду он... я не могу поверить в это, — думала она опасаясь услышать это от Калеба.

— Однако, моя госпожа, могу заверить вас, что Лоренс не убийца, — нельзя было словами описать её радость

— Мне доложили, что в ту ночь он был в резиденции рыцаря, носящего орден святой королевы.

То, что услышала Амелия, повергло её в ещё больший трепет, ведь в ту ночь, они видели, как он направился во дворец. Показания разняться: мать винит его в убийстве графа, Калеб же утверждает, что он находился на другом конце города.

— А у нас лишь одна долбанная записка с его именем... — Амелия перед уходом попрощалась с Калебом.

Несколько часов спустя на территории дворца:

— Какой прекрасный закат! — громким, восхищенным голосом воскликнул Эгберт в своей фривольной походке вокруг сада.

— А вот и моя любимая девочка! — произнёс он, только завидев Алису, проходящую через ворота и взял её на руки, отчего она лишь всячески брыкалась в его руках, пытаясь выбраться из его крепких объятий.

Редко увидишь его таким. Во время обхода в окне можно было увидеть Амелию на каменной площадке у сада, держащую в руках тонкую шпагу с темным эфесом. Было видно, что она оттачивала какие-то движения.

— Клинок вам не к лицу, моя госпожа...

О чём вы думаете, держа в руках клинок? Случаем, ни о том ли, что рука ваша не дрогнет в секунды расправы? или всё же, стоит подумать о клинке, что уже обращён к вашему горлу...

— Не ожидала, что мой дворецкий забудет о своей госпоже и направится во дворец, даже не поприветствовав меня, — выражая своё возмущение говорила Амелия, размахивая мечом вокруг себя.

— Прошу меня простить, моя госпожа. Я всего лишь надеялся, что вы сами встретите меня с теплыми объятьями и позволите мне растаять в ваших руках.

— До сердцееда тебе ещё как до рыцаря, вопреки этому должна признать слова твои весьма сладки, аж трясёт, — цыкнув в конце, закончила Амелия. — Если уж так жаждешь растаять в моих руках, то, как насчёт доказать мне это, — она направила на него свою шпагу.

Послышался звук шелушившиеся травы от шагов.