Английская роза

Ему необходимо было сразу же по приезде в Санкт-Петербург переговорить с послом Британии, графом Дэремом, которому нетрудно было бы дать понять всем заинтересованным в этом лицам, каково общественное положение Полины и какого обращения она заслуживает.

А потом лорд Чарнок снова напомнил себе, что слишком много занимается этой беспомощной девочкой, что было тем более неприятно, что именно этого и добивалась ее тетка, когда перед отплытием попросила его позаботиться о Полине.

«Черт подери, Кэтлин Ротбери сумела подчинить меня себе, даже находясь вдали отсюда! — подумал он. — Почему я вожусь с этой девицей вместо того, чтобы предоставить ей барахтаться, как она сумеет?»

И вдруг оказалось, что Полина каким-то образом ощутила его гневные мысли: прерывающимся от страха голосом она прошептала:

— У вас… очень сердитый вид. Я уверена, что это из-за того, что я… причиняю вам столько хлопот. Если все так сложно… то я поеду до Стокгольма, как мне было сказано… Ведь если я запрусь в каюте… никто не сможет… до меня добраться.

Лорд Чарнок усилием воли расправил сурово сдвинутые брови.

— Я сержусь не на вас, — сказал он, — а на вашу тетку. Это она виновата, что вы оказались в таком положении. Она не имела права отправлять вас одну в далекую неизвестную страну. Это по меньшей мере жестоко!

— Я уверена, что она сделала это не специально, — откликнулась Полина. — Папа всегда говорил, что она… легкомысленная и пустоголовая. Вот поэтому-то он так редко с ней виделся.

Лорд Чарнок решил, что приезд племянницы должен был оказаться для Кэтлин Ротбери весьма неприятным сюрпризом.

— Вы смотрите на поступки своей тети очень снисходительно, — сказал он. — Но не забывайте о том, что я вам только что сказал, Полина. Такая ситуация не должна повториться. Какие бы соблазны вас ни манили, вы должны оставаться с княгиней или какой-нибудь другой женщиной старшего возраста, где бы вы ни оказались. И не верьте и половине тех комплиментов, которыми вас будут осыпать.

Полина рассмеялась — и смех ее прозвучал необыкновенно и очень естественно.

— Я сильно сомневаюсь, что мне достанется хотя бы один комплимент. Но если это произойдет — мне будет очень приятно!

— Вот именно так вам и не следует к ним относиться, — совершенно серьезно возразил лорд Чарнок.

— Я постараюсь, — пообещала она. — Теперь, когда вы были так добры и научили меня, что надо делать, мне надо только чаще напоминать себе, что как бедная, приниженная и заваленная работой гувернантка я вообще не должна привлекать к себе ничьих взглядов.

Лорд Чарнок подумал, что это совершенная глупость, однако объяснять ей это он не мог. Ему оставалось только надеяться, что Полина запомнит его совет и постарается ему следовать. И, самое главное, не влюбится в какого-нибудь молодого аристократа, который слишком поздно сообщит ей, что в его намерения не входит женитьба на ней.

А Полина тем временем горячо благодарила его:

— Спасибо вам… Спасибо! Вы… просто необыкновенный… И вы ко мне так добры!

Как и предсказывал лорд Чарнок, полномочный представитель Британии в Копенгагене ужаснулся, когда услышал повествование о неблагоприятном стечении обстоятельств, в результате которого племянница графа и графини Ротбери оказалась на британском корабле без сопровождающих, совершенно одна, — и чуть было не пересела на русский корабль. Все так же одна!

— Этого никак нельзя допустить, милорд! — сказал он лорду Чарноку. — Я переговорю с генералом Сухтеленом, который, насколько я понимаю, дожидается здесь, чтобы приветствовать вас на борту «Ижоры».

— Кажется, мне уже приходилось встречаться с генералом, — заметил лорд Чарнок. — Если я не ошибаюсь, его отец был предыдущим послом России в Стокгольме.

— Да, это так. И тогда вы должны знать, что генерал — человек очень умный, так что плавание по Балтике обещает вам много интересных разговоров.

— Я с удовольствием буду его ждать, — ответил лорд Чарнок.

Он сошел с сэром Генри на берег, а Полина дожидалась в своей каюте, как ей было велено. Все ее вещи были собраны. Она достала из чемодана и надела дорожный плащ — очень красивый, подбитый мехом и с меховой опушкой по воротнику. Лорд Чарнок предупредил ее, что при северном ветре на Балтике может быть очень холодно, так что разумнее одеться потеплее. Однако сейчас ее била дрожь не из-за северного ветра, а потому, что она была сильно испугана.

А что, если те, кто встречает лорда Чарнока, откажутся взять ее на императорскую яхту? Тогда ей придется плыть дальше одной!

Полина с отчаянием подумала, что если она сейчас потеряет человека, которого уже привыкла считать своим наставником и защитником, то ей станет еще тяжелее, чем поначалу, когда она еще не была с ним знакома и смотрела на него издали, считая холодным и недоступным.

«Я только теперь поняла, насколько я невежественна во всем, кроме тех вещей, о которых читала в книгах! — грустно подумала она. — Прежде я даже не задумывалась, что реальная жизнь так сильно отличается от той, что изображается в романах».