Английская тетушка

— Сегодня вечером. Он приехал на арендованной машине, но дороги слишком трудны. Я предложил ему долететь до Пуэблы на вертолете, и он дал свое согласие. Автомобиль вернет шофер.

Реджина перевела дыхание.

— Мои вещи в вашем доме. Я подожду вас там, пока вы съездите на асьенду. Если… если, конечно, это вас не затруднит.

— Вы хотите уехать с вашим зятем? — Его голос выдавал разочарование.

— А вы как думали?… Боб нуждается во мне. Он понятия не имеет, как вести хозяйство! — Она хотела сказать совсем другое.

— Так вы будете жить с ним? — Теперь в его голосе звучало негодование.

— А что?

— Ничего. — Он гордо поднял голову. — Итак, если вы готовы, сеньорита…

Реджина вскочила так быстро, как ей позволяла боль в спине, и проникновенно посмотрела ему прямо в глаза:

— Что вы хотите услышать, Рафаэль? Спать с ним я не собираюсь, если вы это имели в виду!..

Лондон встретил их дождем. Было сыро и холодно, хотя на дворе стоял июль.

Кармайклы перед отъездом в Южную Америку продали свой дом, так что сейчас Роберт и Люси были в прямом смысле бездомными. Так что, естественно, Реджина на первых порах приютила их. Ей это было только в радость.

С тех пор как она в последний раз помахала Рафаэлю в аэропорту Пуэблы, весь мир стал ей не мил. И Люси была тонкой ниточкой, которая связывала ее с жизнью. За это время они очень привязались друг к другу, хоть Люси старалась ни на шаг не отходить от отца. Реджина заботилась о ней как мать: стирала, готовила, читала на ночь сказки. Девочка быстро адаптировалась к новым условиям.

В сентябре она пошла в школу, и начались новые проблемы. Занятия заканчивались в четыре. Реджина уходила с работы в полшестого. И Люси полтора часа была предоставлена сама себе, потому что Роберт являлся домой не раньше семи, получив работу на той же фирме. Дэвид Халлем пошел Реджине навстречу и позволил за счет обеденного времени заканчивать пораньше, но это не было решением проблемы.

Однажды вечером Реджина подступила к Роберту с вопросом, как быть дальше.

— Я думал об этом, — ответил Роберт, развалясь на диване. — Надо бы нанять экономку. Но для нее в доме нет места.

— Ты мог бы снять квартиру или купить дом, — обиженно заметила Реджина. — Ты можешь себе это позволить.

— Об этом я тоже думал. — Боб придвинулся к ней ближе.

Люси уже спала в их общей с Реджиной спальне, в белье, о котором она когда-то мечтала. Роберт ютился на этом самом диване.

— Мне не нужна экономка, дорогая. Мне нужна ты! То есть я хочу на тебе жениться.

Реджина вскочила как ужаленная.

— Нет, Боб! Об этом не может быть и речи!

— Почему? — искренне удивился он.

— Потому что я не люблю тебя! Сострадание — не повод для брака!

— Ну, смотри! Я долго не останусь один! — Он попытался зайти с другого конца: — Реджина, я не монах. И Сьюзен знала это. Она бы нас поняла. — Он взял ее за руку.

— Нет! Прости, Боб, можешь делать что хочешь. Снимай квартиру, покупай дом. Нанимай экономку или женись. Только подумай при этом о Люси! Я буду навещать вас, буду помогать, но о замужестве не может быть и речи!

С этого вечера атмосфера в доме переменилась. Кроме того, Роберт перестал заботиться о чем бы то ни было. Реджина набралась терпения. Ее радостью была Люси, которая своей непосредственностью скрашивала жизнь. Иногда, когда папы не было дома, она вспоминала о дяде Хуане и дяде Рафаэле, о горном озере и тихом монастыре. Но все это казалось ей далекой сказкой.

Наконец Боб сообщил, что они с Люси переезжают. Реджина попыталась помочь им расставить в новом доме заказанную по каталогу мебель, но Роберт так пренебрежительно фыркнул, что Реджина поняла: там есть кому заниматься хозяйством.

Особенно одиноко ей стало в вечер переезда, когда она вернулась с работы в пустую квартиру. Она слонялась из угла в угол, не зная, куда себя приложить.

Неожиданно позвонил Дэвид и пригласил ее на ужин. Видно, у него тоже что-то не клеилось. А может, это был просто дружеский жест. Он всегда был чутким товарищем. «Заеду за тобой в половине восьмого», — пообещал Дэвид. До половины восьмого оставалось еще два часа — маленькая вечность! Реджина решила прогуляться.

Ей показалось, что она еще не успела и дверь открыть, как перед ней выросла высокая стройная фигура. Поначалу она подумала, что Боб вернулся, но, приглядевшись, выронила из рук сумочку.

— Рафаэль, господи! Я брежу!

Рафаэль дал ей почувствовать, что он не видение. Он притянул ее к себе, обнял так крепко, что у нее перехватило дыхание, и приник к ее губам. Рафаэль! Из плоти и крови!

Несколько минут спустя он отпустил ее и прикрыл за собой дверь. У Реджины закружилась голова, как когда-то в длинном, увитом зеленью и экзотическими цветами доме на мысу Рио-Лимы.

— Так что ты там говорила, сон или кошмар? — Он был похож и не похож на себя.

— Греза, Рафаэль, сладкая греза!