Английские бунтари

Таким добрым и справедливым офицером был, в частности, адмирал лорд Хоу — номинальный командующий ламаншским флотом, в апреле 1797 г . стоявшим на спитхэдском рейде, недалеко от Портсмута. Сам Хоу из-за преклонного возраста (ему был 71 год) в море практически не выходил, да к тому же именно в это время его скрутил жестокий приступ подагры, поэтому обязанности командующего исполнял адмирал Бридпорт. Внешне все шло как обычно: между кораблями сновали лодки, загружался провиант и боеприпасы, ремонтировался и обновлялся такелаж, словом, выполнялась размеренная стандартная работа флота во время стоянки в порту. Однако одновременно с этим на переполненных батарейных палубах и в полубаках, на твиндеках и в дальних отсеках интенсивно велась тайная работа совершенно иного рода, о которой адмиралтейство не только не имело ни малейшего понятия, но даже в мыслях не допускало такой возможности во флоте Его Величества: в укромных местах собирались матросы, избирали делегатов во флотский комитет, тайно встречавшийся на одном из судов, составлялся перечень претензий и требований, готовились конкретные акции протеста, вырабатывалась стратегия альтернативных решений и т.д. и т.п. Инициаторы и вдохновители этой идеи остались неизвестны, но, скорее всего, это были не “старые морские волки”, а жертвы насильственной вербовки - грамотные, не закосневшие в морской лямке люди, привыкшие к иной, более приятной жизни.

16 апреля, прибыв на свой флагманский корабль “Королева Шарлотта”, адмирал Бридпорт приказал поднять сигнал флоту сняться с якорей и выйти в открытое море. Однако вместо того, чтобы по свистку боцмана занять свои места, матросы — все до единого — с ловкостью кошек вскарабкались на мачты и дружно проскандировали или, вернее, проревели троекратный призыв, которого, судя по всему, ждала вся эскадра. Находившиеся же на флагмане морские пехотинцы (а на них лежала обязанность поддерживать порядок и дисциплину) даже и не пытались пресечь этот пассивный бунт; они безучастно стояли, опершись на свои мушкеты, как будто происходившее вокруг их совершенно не касалось. Случилось невероятное, катастрофическое — британский военный моряк отказался выполнить приказ!

Невероятно? Не совсем так. В адрес адмиралтейства давно уже поступало множество писем от матросов с жалобами на нищенскую оплату, отвратительное питание и злоупотребления властью со стороны командного состава, однако, поскольку письма практически всегда были анонимными, чиновники их попросту игнорировали, убеждая самих себя в том, что это происки платных профранцузских агитаторов.

Далее события развивались следующим образом: от каждого из 16 кораблей эскадры на “Королеву Шарлотту” прибыло по два делегата*; они беспрепятственно поднялись на борт, заняли комфортабельную кают-компанию адмирала и, назвавшись Генеральной ассамблеей эскадры, приняли на себя командование ламаншским флотом. Ни адмирал Бридпорт, ни подчиненные ему офицеры к помощи морских пехотинцев прибегать не стали, решив ничего не предпринимать до получения инструкций от адмиралтейства.

* Делегатами, как правило, избирались наиболее грамотные, знающие и уважаемые члены экипажа, лучшие представители матросской среды, куда входили также унтер-офицеры, помощники комендоров и рулевых и даже гардемарины. Иными словами, это были лица, имевшие собственную точку зрения, и их вряд ли можно было считать жертвами или сообщниками якобинцев-агитаторов.

Затем члены Ассамблеи составили две петиции с изложением своих требований и просьбой не отказать в помощи. Одну они отправили “другу матросов” адмиралу Хоу, другую — в палату общин. Однако за этим ничего не последовало. Хоу передал полученную петицию в адмиралтейство, где верные своим традициям бюрократы ее попросту проигнорировали; не удостоил матросов ответом и английский парламент.

Теперь одной из главнейших задач Ассамблеи было не допустить на флоте беспорядков и сохранить единство среди матросов. На флагмане между леерами была натянута веревка — напоминание и офицерам, и рядовым о бренности человеческого существования. Матросы получили строжайшее распоряжение: нести службу без нарушений, подчиняться уставным требованиям офицеров и под страхом смертной казни не допускать никаких проявлений насилия. Вместе с тем Ассамблея официально проинформировала лордов адмиралтейства о том, что ни один военный корабль не поднимет якорь до тех пор, пока не будут выполнены требования матросов. В подтверждение того, что дела идут нормально, экипажу каждого корабля предписывалось ежедневно в 8 часов вечера выстраиваться на борту и трижды скандировать условленную фразу. Кроме того, все матросы (и морские пехотинцы) в присутствии своего делегата поклялись “именем Создателя следовать избранным путем до полной победы”. Было также оговорено, что в случае непредвиденных осложнений или попытки офицерского контрмятежа на корабле должен быть незамедлительно поднят красный вымпел или, если это произойдет в ночное время, вывешены на мачту один над другим два зажженных фонаря.