Английские эротические новеллы

«Способ изготовления ландышевой воды, — Прочитала Эллин, — взять горсть ландышевого цвету, настоять в кувшине белого вина, процедить и принимать по чайной ложке один раз или два, по мере надобности. Возвращает речь косноязычным, исцеляет подагру, унимает сердечную боль и укрепляет память. Полезен и больным, и здоровым, мужчинам, равно как и женщинам». Ниже рукою матушке Изольды была сделана приписка: «Помогает также при вывихах и после порки [втирать] и коликах [пить по столовой ложке каждый час]».

— Спасибо матушка! — леди с трудом подавила счастливую улыбку. — Ваша весточка о сэре Гилфорде лучшее лекарство!

— Господи, — матушка перекрестилась, — прости меня, грешную! Но вот, почитай!

Монахиня протянула женщине потрепанную книгу в кожаном переплете. «Gesta beati Benedict!».[71] Она укрепит твой дух и поставит тебя на пусть раскаяния! — Deus vobiscum![72] Благословила узницу матушка Изольда на прощание.

Проводив матушку Изольду, леди Эвелина раскрыла подаренную матушкой книгу, но буквы прыгали, а мысли никак не хотели перестроиться на благочестивый лад. Страдалица давно поняла, что молить мужа о снисхождении напрасно, и покорилась своей судьбе. Пока сердце господина оставалось закрытым для нее, она не могла ни молить его о прощении, ни даже уверить себя в том, что должна быть за что-то прощена.

Глава десятая. Побег

Так шел месяц за месяцем. Страшная кобыла, колодки и плеть палача все меньше казалась ей орудием наказания — по приказу мужа, а больше испытанием на прочность: что сильнее ее чувство к сэру Гилфорду Уэсту.

И в воспоминаниях о тех встречах в лесу черпала женщина силы мужественно переносить ежемесячное наказание на кобыле. Господи, пошли мне мужества и сил! Молилась она, стоя на конях в часовне. Моей единственной надеждой терпеть остается твоя, Господь любовь и милость ко мне, и что сэр Гилфорд остался в живых — и однажды придет за мной. Пошли мне сил терпеть все мучения! Тебя Господи, бичевали перед казнью. Кому как не тебе знать, что чувствует несчастная раба твоя под ударами страшной плети! Комендант и стражники не проявляют ко мне ни капли жалости, а муж забыл меня!

«Наш долг — жестоко наказывать! — во исполнение приказа лорда!» — считали они, обсуждая поведение леди Эвелины во время последней порки.

Ритуал, ставший за пять лет традицией, был неизменным. Хлестал ли по камню дождь, сыпался ли снег или в первый день нового месяца было солнечно, узницу неизменно выводили во двор замка, заставляли раздеться донага и растянуться на кобыле, потемневший от непогоды. Мужчинам никогда не надоедало глазеть на то, как секут жену их господина. Было ли это ветреным весенним днем, средь пыльного летнего жара, в тусклой осенней сырости или скованной морозом зимой.

Лучники, охранявшие пленницу, менялись каждые три месяца. Стоит ли говорить, какой популярностью пользовалось теперь назначение в этот отдаленный замок. Капитану каждой смены полагалось проводить порку собственноручно. Все они были разными. Некоторые — молчаливыми и жестокими, другие — казались сочувствующими ей, хотя от этого удары их не становились более слабыми. Одним нравилось оскорблять ее, называя распутницей и бесстыжей шлюхой. Другие развлекались тем, что приказывали после порки окатить морской водой, и соль нещадно жгла свежие рубцы.

Она сносила любые оскорбления со всем достоинством, которое только могла в себе найти. И терпела немыслимые страдания, чтобы сохранить любовь внутри себя.

Новые страницы «Летописи наказаний» заполнялись красивым мелким почерком Эвелины. Но все записи в дневнике были схожи в одном — в конце каждой была фраза: «…претерпела ради тебя, моя любовь».

«Когда вернется возлюбленный, — думала Эвелина, — я отдам ему дневник, и он послужит залогом нашей любви!»

Сейчас она медленно шла по крепостной стене, наслаждаясь прохладным ночным ветерком и запахом песчаных дюн. В этом месяце исполнялось пять лет с того страшного дня, когда она была разлучена с любимым. И столько же времени провела она вдали от своего мужа, когда тот уезжал в поход.

Она в последний раз глянула на неспокойное море и вернулась в свою комнату, а чуть позже в двери повернулся ключ.

Утром она искупалась в корыте и читала Библию, спокойно ожидая, когда за ней придут. Ожидание затягивалось. Через несколько часов внимание привлек необычный шум — стук копыт во дворе.

— Кого это принесло? — Разбираемая любопытством, высунулась она в окно и увидела, что прибыл какой-то рыцарь с отрядом солдат.

Гости в замке были явлением довольно необычным. Правда, время от времени путешественники останавливались здесь, чтобы дать отдых лошадям, и им всегда оказывался радушный прием.

«Сомнений нет, путники не упустят случая и захотят присутствовать при порке, — Эвелина печально вздохнула, — пусть смотрят!»

Женщину давно уже не беспокоило, кто присутствует при порке. К удивлению, в полдень, когда настало время порции мучений, тюремщик не появился на пороге.