Английские эротические новеллы

– Может, попьешь? – Монашка поднесла к губам девушки кубок с водой.

– Селина постепенно стала стонать громче, но любая попытка шевельнуться отбрасывала всё назад, а не шевелиться от возбуждения было невозможно.

Хотелось просто полежать, чтобы никто не трогал, но сил даже на то, чтобы сказать внятно не было.

– Пить она вроде не хочет! – Ничего! В сознание пришла! На свидание с Господом еще успеет! – Селина, мы помолимся за твою грешную душу, а сейчас попей! В напитке маковый сок – обезболивающее и снотворное!

– Поднять голову девушка всё ещё не могла.

– Монашки сами приподняли ей голову и поднесли кубок к губам.

– Пей, грешница!

– Не будешь пить – монашка потискала иссеченную промасленную попку. Сама нашлепаю!

Селина прогнулась с визгом.

– Пей! А то хуже будет!

– Девушка постаралась дотянуться до жидкости.

– Optimum medicamentum quies est![246] – Селина врачевала изуродованное тело греховной монашки.

Игрушку матушки Изольды он честно заслужила.

– Монашки почти насильно влили в нее почти весь кубок и уложили спать.

В последствии Селина могла вспомнить ход экзорцизма только приблизительно, из воспоминаний не было ничего, кроме боли.

Глава седьмая Искушение цыганки

Отец ревизор показал монастырь в замечательном настроении. Фляга монастырского пива, окорок и приличная сумма денег придавали ему бодрости. Lucri bonus est odor ex re qualibet![247] Хорошо провел время! И дьявола изгнал из монашки… И Матушка привратница такая вкусная!" Смирный мерин шел шагом по лесной тропинке. И тут он увидел хорошенькую девушку. Цыганка мыла ноги в ручье подоткнув юбки. На ветки сохла немудреная одежонка.

"Хорошенькая цыганка! – подумал он. – Конь сам свернул к шалашику.

– Кто ко мне едет! – девушка увидела монаха в рясе, перепоясанного веревкой, но сидевшего в седле по-военному.

– Сейчас я ее… – не додумал он мысль и повёл своё тело к шалашу, куда направился и конь с седоком. Цыганка лишь подхватила с сучка свои одежды.

– Красавица! – Монах спешился и привязал коня к дереву. – Ты что тут делаешь? Как зовут тебя, дитя мое?

– Что в имени тебе моём? – улыбнулась девушка, – ты ведь не за этим сюда свернул? Nihil habeo, nihil curo![248]

Улыбнувшись, скрылась в шалаше.

– Выгляни, красавица! – Ревизор глянул шалаш. – Поймал голую ножку и потянул на себя. Какая она вкусная. Как говорится, memento mori![249]

Красавица слабо попыталась вырваться и высунула наружу голову.

Какая курчавая, черноволосая красавица… Или сюда! Я сделаю тебя христианкой!

– Христианкой? – Девушка с любопытством посмотрела на монаха. – Чем же такой христианин отличается от язычника?

– А иди сюда, объясню! – Монах стал срывать с девушки одежду. – Окрещу в ручье! Узнаешь! Монаха уже одолевала похоть.

– Будешь молиться и каяться!

– Так вода уже холодная! Каяться? – Цыганка нисколько не стеснялась наготы, и не препятствуя раздеванию. – Quid brevi fortes jaculamur aevo multa?[250]

– А много ли я от тебя хочу, о грешница египетского племени, знающая латынь. А я тебя потом согрею! Собственным телом!

"Смугленькая, стройненькая! Вкусная! – Монах порвал на девушке рубашку. – Каяться, поститься и грешить!"

Наградой монаху послужил удивлённый взгляд.

Монах увидел клеймо на девушке. И сразу понял, что есть шанс сломать гордячку быстро. Не согласишься – сдам стражникам, и тебя повесят за бродяжничество! – Он сорвал девушки остатки одежды. – Ты согласна стать христианкой?

Цыганка грустно вздохнула и ничего не ответила.

– Не хочешь по хорошему – Монах сорвал с себя веревку, сложил вдвое и засунул голову цыганки между ног. – будет по плохому! Еще не поздно! Покрестишься, грешница?

"Красивая смуглая попка!"

«Ну почему эти англичане так любят драться? Неужели нельзя по-хорошему? Впрочем, и так и так я его съем!»

Девушка громко завизжала:

– ДАААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Церемониться с клейменой цыганкой монах не собирался и стал стегать грешницу веревкой.

Шлеп! Шлеп! Петля веревки впивалась в грешное тело. "Давно я не порол девушек с таки удовольствием! – Ревизор чувствовал, как цыганка пытается вырваться из его колен, но безуспешно! Научу ее покаянию и раскаянию!"

Лес огласился девичьими визгами, сопровождаемыми принятием различных весьма непристойных поз.

– Хорошо поешь! – Ревизор продолжал бить девушку веревкой.

На попке расцветали полоски и колечки.

А девушка продолжила визжать и корчиться, одновременно возбуждаясь от наказания.

– Ну, покаешься – повешу на этой самой веревке!

Пару раз он стегнул по спине.

– ДАААА!!!!!!!!!!!! – провизжала девушка, когда немного перевела дух.

Пот это хорошо! – Монах отложил веревку и потискал попку. – Я всегда знал, что у цыганок чистая и светлая душа. – А как на счет тела?

– Ты дашь свое тело своему духовному отцу?

Хорошая у тебя ЗАДНИЦА! Это самая нудная часть грешного тела ее наказывают, ей же чувствуют, на неё ищут приключения, a когда найдут, в ней же и сидят! Согласна, малышка?

– Да, – захихикала цыганка. – Согласна! Только не надо веревки! Но вначале ты меня согреешь! А потом креститься в ручье!