Английские эротические новеллы

– Пришлось повоевать! – Теперь ночное приключение казалось рыцарю забавным, но он был рад, что теперь предстоит вкушать плоды победы. – Во славу Господа! Да и у тебя на теле следов хватает!

– Мой муж не выпускал хлыста из рук, – женщина почесала следы от ударов, потянулась, повела плечами, готовясь к сладкому штурму и почетной капитуляции.

– На бедре след сабли, мы весело провели время в Мавритании! – Мартин раздвинул прекрасные ножки Эллин и с силой вошел в горячее лоно. – Знаешь, месяцев шесть хромал из-за него, но в общем, как всегда, все зажило. Главное, что мой меч цел оказался. Всего на пару дюймов выше и…

Сверху он видел тени от прижатой руками простыни.

– Страшно подумать! – Черные глаза Эллин светились от счастья. – Как хорошо, что все закончилось!

– Я хочу тебя, Эллин, как не хотел ни одной женщины в жизни, – Мартин погладил набухшие груди.

Впервые в жизни самообладание, казалось, покинуло его. Мартин стиснул зубы, стараясь хотя бы внешне унять волнение.

Эллин в могучих руках Мартина оказалась бессильным ребенком, тело сразу перестало подчиняться.

– Моя радость! – Мартин сжимал нежное тело в объятиях, наслаждаясь шелковистостью кожи. – "Utinam hanc etiam viris impleani amicis!"[12]

– Похоже, моя крепость сейчас сдастся на милость победителю! – Эллин не могла, да и не хотела вырываться из крепких объятий. – Девственности подарить тебе не могу, – шептала прекрасная дама, – зато ты вернул мне свободу, а вместе с ней и право наследования окрестных земель, этого замка и ренты! В Англии найдется не так много невест с таким приданным! Я выберу самую красивую девушку из детей моих крестьянок, что не успела побывать в лапах разбойников. Она подарит тебе то, чего нет у меня!

Посмотрев на нее с сомнением, Мартин подумал, что у женщин часто так бывает: говорят одно, а на уме совсем иное.

Впрочем, привыкший воевать, грубый рыцарь не был искушен в красивых речах.

– Хорошая мысль! – Мартин закинул ножки прекрасной госпожи себе на плечи. – Девственниц у меня еще не было. Может, действительно, остепениться, завести детишек?

Тут Мартин почувствовал, что снова хочет овладеть прекрасной хозяйкой замка.

– Нет ничего постыдного, что ты откликаешься на зов природы, – Эллин сладко потянулась в объятиях Мартина, глаза госпожи стали неестественно яркими, она крепко прижалась к нему – пусть попы и уверяют нас, что ублажать ее – грех, зато какой сладкий!

– Я знаю, – Эллин, в отличие от большинства англичанок того времени не лежала на спине, глядя в потолок, а отдавалась искусству любви со всем тщанием изголодавшейся по ласке женщины, – что у вас, странствующих рыцарей, все счастье – на острие копья. Вас не прельщают ни богатства, ни земли. Но удача в войне переменчива, подчас захочется тихого угла и тому, кто всю жизнь воевал да странствовал. На широком ложе прекрасной Эллин рыцарь растаял, как снежинка тает в ладони, его одолевала приятная усталость, и не хотелось никуда ехать.

Они провалялись до самого утра, пока не пришло время завтракать.

– Извини любимый, слуги, решив, что мой муж отныне в завтраке не нуждается, решили оставить меня и тебя голодной! Я скоро вернусь!

Глава пятая. Трое в брачной постели

За небольшую мзду слуги закона быстро оформили введение Эллин в наследство и брачный контракт, в обсуждении которого хозяйка замка приняла живое участие. Среди прочих пунктов было регулярное выполнение Мартиным супружеского долга.

– Интересно, полюбит ли меня мой Мартин или мне придется мучиться так же, как и с первым мужем, – думала Эллин, стоя перед алтарем сельской церкви.

Мартин смотрел в глаза невесты, и думал о том, что вот он, самый счастливый миг в его жизни: огромное приданное, спокойная жизнь в замке, хоть и требующем большого ремонта, но зато в подвалах большие запасы старого вина и других вкусных вещей, вдобавок ко всему этому прекрасная женщина!

Леди не обманула и в первую брачную ночь третьей на супружеском ложе оказалась прекрасная девушка, лет пятнадцати. Современным читателям не понять, почему Эллин решилась на такой поступок. Женщина в те времена считалась имуществом, таким же, как корова или лошадь. Эллин, выходя замуж, фактически отдала себя в рабство мужчине, своему хозяину. Она знала, что с момента венчания цель жизни определена до последних дней: обслуживать господина на супружеском ложе, и рожать детей. Обязательно родить парочку мальчиков, которым передать наследство, и девочек – для продажи в качестве невест и заключения кровных союзов между семействами. К тому, что муж при ней будет наслаждаться юной девицей, Эллин относилась с философским спокойствием: «Мужчина заводит любовницу для удовольствия, – думала она, – а не для пытки. Мартин будет любить меня, а с этой девкой у него не будет ничего, кроме простого влечения. Что в ней хорошего, кроме очарования ранней юности? Ничего! А молодость и красота – временное явление!»