Уже после второй мировой войны в самой Англии отмечали, говоря об учебных заведениях: ученики «проявляют неприступную надменность… Итон прививает своим ученикам чувство превосходства… преувеличенное почтение к авторитету». Английские школы действительно воспитывали у учеников привычку подчиняться: «Ученики низшего ранга признавали за теми, у кого ранг был выше, право на власть <которой они вряд ли могли бы добиться в жизни> и осуществление таких дисциплинарных функций, как назначение «фагов» <младшие школьники, оказывающие услуги старшим>, «префектов» <вид дежурного> — в зависимости от стажа; дежурные имели почти бесконтрольное право наказывать <причем с применением силы>; существовали и социальные преимущества,
114
приобретаемые успехами на крикетных полях.[492]
Уже с 1864 г. было хорошо известно, что в Итоне ученики низшего ранга «были низведены до положения забитых рабов… они были вынуждены подчиняться издевательским обычаям под угрозой ударов и пинков… Что бы ни позволил себе высший по рангу <ученик> по отношению к низшему — все получало одобрение со стороны общества», — к такому выводу пришла комиссия, занимавшаяся расследованием ситуации в паблик-скул.[493] Проблема «фаггинга» как формы рабства школьников привлекла к себе особое внимание после самоубийства ученика в Седбергской паблик-скул в 1930 г. Но даже тогда в прессе выступило больше защитников, чем критиков системы в целом.[494](Эта система приучала индивида «безропотно соглашаться» со всеми решениями власти, какими бы неправильными или несправедливыми они ему ни казались. Постулат, гласивший, что воспитание должно учить в том числе и привычке «сносить несправедливость молча», вполне соответствовал взглядам Адольфа Гитлера (1933).[495]
Однако цитата, приведенная ниже, относится не к Третьему рейху, а к послевоенной Англии: «Общество, очень грубо обходящееся со своими детьми, оставляет в душе многих выпускников паблик-скул травму, от которой они никогда не излечатся».[496])Ведь как мог кто-либо, даже узнав о самоубийствах, посягнуть на систему закалки и подготовки будущих властителей, уже столько раз испытанную при завоевании мира? В конечном счете, империя держалась на «самозабвенном повиновении высшим по рангу» (подобно тому, как повиновались «фаги» в паблик-скул, приравненные к киплинговским туземцам),[497]
где свобода (в утилитаристском смысле) существовала «лишь для тех, кто достоин ее», а истинное равенство — для тех, кто его заслуживает. Единственным «истинным» братством могло быть братство «тех, кто однороден» (т. е. относится к одной расе и сословию) — совершенно в духе Итона.[498]Вильгельм Дибелиус
ПРАКТИЧЕСКИЕ ОБРАЗЦЫ ПРИМЕНЕНИЯ ПРИНЦИПА ФЮРЕРСТВА
«Для людей, подчиненных этой дисциплине с ранних лет… авторитет стал всеобщим принципом мышления». «Многие достой
115
ные особы», считавшие, что «авторитет составляет самую прочную основу веры, что готовность верить — благо, склонность к сомнению — зло, а скепсис — грех… и что если достаточно авторитетное лицо провозглашает, что надо верить, то для здравого смысла места уже не остается»,[499]
процветали не только в 1866 г. Именно такие идеи проповедовал и Гитлер.С 1870 г. «в качестве ведущего принципа в воспитании английской элиты прочно утвердилось мускулистое христианство».[500]
Для этого нового откровения мышление, когда-то служившее основанием христианства, стало помехой, или же расценивалось как напрасная трата энергии… Так считал, к примеру, Томас Карлейль, предпочитавший энергичных «тихих предпринимателей» неэнергичным «шумным риторам и певцам». Авторитет же, ставший необходимостью для такой секуляризованной веры, воплощался в принципе фюрерства, в «диктатурах» наподобие той, какую установил энергичный губернатор британской Ямайки Эдвард Джон Эйр (