Английские письма или история кавалера Грандисона

Пріятно и честно женщинѣ покорять свой разсудокъ, даже и въ самыхъ простыхъ обстоятельствахъ, разсужденіе мущины, имѣющаго болѣе ее благоразумія и разума; но естьли сихъ качествъ недостаетъ въ ея мужѣ, она можетъ по крайней мѣрѣ сумнѣваться, кто изъ нихъ справедливо о семъ говоритъ; а такое сумнѣніе есть первый шагъ къ умаленію почтенія, влекущій за собой непослушаніе и совершенную крамолу.

Я вдругъ примѣтила, что Фулеръ взираетъ на меня съ нѣкіимъ отличіемъ. Женщины, сказалъ бы здѣсь мой дядя, всегда скоро находятъ такія открытія. Но за столомъ, за коимъ мы тогда сидѣли, всѣ оное примѣтили. Онъ приходилъ къ намъ и на другой день, и ни мало не разпрося о моемъ имѣніи, открылся гжѣ Ревсъ, прося у нее покровительства. Правда не забылъ онъ собственныхъ своихъ выгодъ; и я его за то не охуждаю, ибо ни кто оныя ему оспорить не можетъ. Но гдѣбъ былъ такой богатой человѣкъ, которой бы при такихъ случаяхъ не стадъ съ самаго начала разчислять свои богатства, между тѣмъ какъ бѣднякъ сколь можно удаляетъ отъ себя сію скучную мысль, а твердитъ только о любви, въ коей одной и увѣряетъ свою любовницу.

Г. Ревсъ, имѣя весьма хорошее мнѣніе о Г. Фулерѣ, отвѣчалъ ему, что сердце мое почитаетъ свободнымъ, и что я ни въ какой инной зависимости не нахожусь, какъ только имѣю уваженіе къ родителямъ, коимъ я, по сему самому болѣе привержена, нежели изъ корысти. Онъ хвалилъ хорошія мои качества, т. е. мой нравъ и сродное мое чистосердечіе, послѣднее относилъ онъ на счетъ моего пола, за что я его мало благодарила, когда онъ мнѣ ето разсказывалъ. Словомъ, онъ его извѣстилъ о всемъ, что ни почиталъ за нужное, да и о многихъ такихъ дѣлахъ, кои не были тутъ нужны; какъ на пр. о довѣренности ко мнѣ и благодушіи моихъ родителей полагающихся на самое меня, касательно до моего выбора, вмѣшивая въ сіи подробности превеликое множество похвалъ, кои не иннымъ чемъ извинительны быть могутъ, какъ добротой его сердца; и явнымъ пристрастіемъ къ своей племянницѣ. Такое снизхожденіе моей фамиліи, полагающейся во всемъ на меня въ такомъ дѣлѣ, казалось озаботило Г. Фулера. Поелику такія случаи и предложенія, отвѣчалъ онъ, конечно весьма часто произходить будутъ, то онъ опасается, чтобъ сіе самое не препятствовало его надеждѣ. Естьли вы какую либо надежду имѣете, возразилъ Г. Ревсъ; то оная должна основываться гораздо болѣе на добротѣ вашего сердца, а не на великомъ вашемъ богатствѣ. Онъ къ тому прибавилъ, что поелику я тщеславлюсь числомъ своихъ любовниковъ; то сродно, чтобъ толь многія предложенія учинили меня непреклоннѣіщею, и что великодушная довѣренность моей фамиліи, по видимому, утвердила меня въ семъ разположеніи. На конецъ, когда я ему сказалъ, продолжалъ Г. Ревсъ, что твое миѣніе гораздо больше того, какого дядя его отъ будущей своей племянницы желаетъ, и что природа, равно какъ и воспитаніе дали тебѣ разумъ твердой и основательной; то онъ вскричалъ: етого съ лишкомъ мною въ одной особѣ. Что же касается до имѣнія; то онъ бы желалъ, чтобъ у тебя не было ни полушки, дабы могъ предложить тебѣ свое имущество, а согласіе твое сдѣлало бы его щастливѣйшимъ изъ всѣхъ человѣкомъ.

Я жаловалась Г. Ревсу за чрезмѣрное предубѣжденіе, кое ясно усматривается въ томъ изображеніи, которое онъ о мнѣ учинилъ. По истиннѣ, сказала я ему, вы не обѣщали предложить надлежащихъ услугъ Г. Фулеру; положимъ, что я заслуживаю часть вашихъ похвалъ; но не должны ли вы были для собственной своей выгоды, посовѣтаться прежде нѣсколько съ моими склонностями, нежели представлять оныя въ такомъ совершенствѣ, которое можетъ возбудить въ немъ страсть? Естьлибъ мы жили въ томъ вѣкѣ, когда люди гораздо менѣе могли противустоять любви то вы повергли бы его въ жестокія печали; а меня, которая ни мало не разположена соотвѣтствовать его чувствованіямъ, привели бы въ необходимость быть ему обязанною сожалѣніемъ, когда бы я ему ничего болѣе оказать не могла. Г. Ревсъ мнѣ отвѣчалъ, что тѣ рѣчи, кои говорилъ онъ Г. Фуллеру, говорить будетъ и всѣмъ, что впрочемъ не весьма сожалѣетъ онъ о такомъ любовникѣ, къ коему начала бы я чувствовать жалость; ибо она пріуготовляетъ сердце къ любви, и что самъ онъ сдѣлалъ тому опытъ съ своею супругою, въ которую онъ страстно былъ влюбленъ; и на конецъ не могъ онъ скрыть, что Г. Фуллеръ ему другъ.

И такъ, любезная моя, сей Фулеръ; кажется довольно увѣренъ, что нашелъ невѣсту себѣ приличную; но я сумнѣваюсь, чтобъ твоя Генріетта нашла въ немъ такого человѣка, коегобъ заблагоразсудила избрать себѣ супругомъ.

ПИСЬМО VІІ.

Генріетта Биронъ къ Люціи Сельби.

2 февраля.