Английские письма или история кавалера Грандисона

До своего отъѣзду, Г. Гревиль весьма забавно шутилъ надъ свойствами своихъ совмѣстниковъ, надъ тѣмъ, что называетъ моимъ жестокосердіемъ, и надъ мученіями своего сердца. А какъ Сиръ Гарграфъ въ сіе время къ намъ вошелъ; то и увидѣла я, что разговоры ихъ будутъ весьма горячи, коихъ слѣдствій напередъ уже опасалась. Но Гжа. Ревсъ предложила мнѣ сыграть какую нибудь Арію на Клависинѣ, и сіе-то охладило ихъ пылкость. Баронетъ извѣстясь, что Г. Гревиль долженъ завтра ѣхать, пошелъ отъ насъ прежде, нежели, какъ казалось хотѣлъ, видно съ радости, то одержалъ для себя поле.

Оставляя насъ Г. Гревиль еще расплодилъ глупое свое воображеніе, а такая замысловатость столь привлекла въ нему Гжу. Ревсъ, что она его считаетъ, какъ сама говорила, за забавнѣйшаго изъ всѣхъ моихъ безотвязныхъ обожателей. Но что за искуство забавлять? Я отвѣчала съ довольно холоднымъ видомъ, что Г. Гревиль есть человѣкъ худаго поведенія, что еслибъ онъ могъ чего нибудь стыдишься, или чувствовать любовь, которую себѣ притворяетъ; то не былъ бы ни столь веселъ ни столь забавенъ, каковъ есть въ самомъ дѣлѣ; при семъ Г. Ревсъ хотѣлъ знать, которому бы по крайней мѣрѣ изъ пяти особъ, коихъ онъ называетъ моими любовниками, могла я дашь нѣкое предпочтеніе. Я необинуясь ему отвѣчала, что если онъ говоритъ о предпочтеніи кого-либо по своей склонности; то нѣтъ ни одного изъ нихъ, къ коемубъ имѣла хотя малѣйшую привязанность; но что если спрашиваетъ моего мнѣнія о ихъ свойствахъ; то я въ семъ полагаю чрезвычайную разность въ пользу Г. Орма, который мнѣ кажется достойнымъ почтенія и дружбы честныхъ людей. Очень хорошо, возразилъ Г. Ревсъ, я право готовъ биться объ закладъ, что рано или поздо яблочко дано будетъ Г. Орму.

Я его оставила въ семъ мнѣніи. Однако онъ мнѣ сказалъ; что трудно будетъ сбыть съ рукъ Сира Гарграфа; что нынѣшняго же дня онъ объявилъ Гжѣ. Вилліамсъ, что рѣшился не взирая ни на какія препятства, одержать верьхъ, что сія Госпожа, казалось, принимаетъ для него въ семъ дѣлѣ великое участіе, и что она удивляется тому, какъ могла я отказать столь богатому и пригожему человѣку, коему уже предлогали многихъ невѣстъ изъ самаго знатнѣйшаго дворянства.

Въ Среду 15 числа…

Сиръ Гарграфъ теперь отъ насъ пошелъ. Я не имѣю, любезная моя, ни времени, ни охоты разсказать тебѣ то, что съ нимъ съ полчаса предъ симъ сдѣлалось, и въ какомъ изступленіи онъ отъ насъ ушелъ. Онъ желалъ со мною поговорить на единѣ; а я тѣмъ болѣе считала себѣ за право ему въ томъ отказать, что онъ ни во что не вмѣнялъ съ чрезвычайною вольностію объясняться со мною при Г. и Гжѣ. Ревсъ. Но какъ онъ ничего болѣене говорилъ; то моя сестрица, чтобъ его обязать, вышла изъ горницы, а господинъ Ревсъ пошелъ за своею сожительницею; конечно не должны они были оказывать ему сего угожденія, я знаю, что они въ семъ весьма худо поступили.

Какъ скоро они вышли; то онъ хотѣлъ меня взять за руку, я ее отъ него отняла. Сударыня, сказалъ онъ мнѣ весьма грубымъ голосомъ, вы бы не оказали такой жестокости Г. Гревилю, я одинъ только такой, съ которымъ вы столь худо поступаете. Я ему учтиво отвѣчала, что я также поступила бы и со всякимъ человѣкомъ, съ которымъ бы меня на единѣ оставили.

Вы видите, Сударыня, возразилъ онъ, что мнѣ не возможно жить безъ васъ. Сердце мое и душа посвящены вамъ. Я гордъ, признаюсь вамъ; извините меня, если присовокуплю, что гордость моя оскорблена. Я думалъ, что могъ бы ожидать больше благосклонности отъ всякой женщины, которая не имѣлабъ ни какихъ обязательствъ, и отвращенія къ браку. Ваше сердце свободно, говорите вы; я сего желаю, и принуждаю себя тому вѣрить. Но етотъ Гревиль.…