Английский бульвар. Тверской бульвар

– Здравствуй, Икрам, – начал беседу Денис Александрович, – ты, наверное, уже знаешь, погиб твой товарищ. Антон Григорьев. Вчера ночью его нашли на стройке. Рядом с Курским вокзалом. Ты не знаешь, что он там делал?

– Не знаю, – ответил Икрам, опустив голову.

Мать села в стороне, слушая ответы сына. В ее присутствии он явно чувствовал себя не в своей тарелке, но удалить ее было нельзя. В конце концов, мы здесь находились только с ее разрешения.

– Когда вы с ним виделись в последний раз? – спросил Игнатьев.

– Вчера днем, – ответил Икрам.

Честное слово, мне показалось, что он тоже что-то знает. Не нужно быть следователем или психологом, чтобы это почувствовать. Но как заставить подростков сказать правду?

– Он тебе что-то говорил?

– Нет. Мы только спросили друг у друга, как дела, и сразу разошлись.

– И ни о чем не говорили?

– Ни о чем. Я торопился домой. Вчера нас ждали у родственников, и я обещал прийти пораньше.

– И он тебе ничего не сказал?

– Нет.

– Ты знаешь, что Костю до сих пор не нашли?

– Знаю.

– Как ты думаешь, что с ним могло случиться?

– Я не знаю.

Сердюков с трудом сдерживался, и я подумала, что начинаю его понимать.

– Вчера убили твоего товарища, – не теряя самообладания, продолжил Денис Александрович, – до этого пропал другой твой товарищ. Ты сам говорил в милиции, что Костя и Антон были твоими лучшими друзьями. Неужели ты не хочешь нам помочь? Неужели не понимаешь, что исчезновение Левчева и убийство Григорьева как-то связаны? И мы можем думать, что ты знаешь, почему убили твоего товарища, и не хочешь нам говорить. Подумай хотя бы об их близких.

– Я ничего не знаю, – упрямо пробубнил подросток, уставившись в пол.

И тем не менее мы все справедливо полагали, что он знает о случившемся гораздо больше нас.

– Хватит лгать, – зло заявил не выдержавший Сердюков, – у нас и так дел хватает. Ты думаешь, мы к тебе в гости приехали? Ты ведь знаешь, почему исчез твой товарищ? И почему убили второго? Чем вы баловались в свободное от учебы время? Может, расскажешь матери, какие у вас бывают «забавы».

– Икрам, что он говорит? – вскрикнула мать.

– Я не виноват, – твердо ответил подросток, наконец поднимая голову. – Я ни в чем не виноват.

– Никто тебя не обвиняет, – поспешил согласиться Игнатьев, – но мы хотим для себя понять, почему такая страшная трагедия случилась сразу с двумя твоими друзьями? Кто в этом виноват? Может, оба случая каким-то образом связаны? Ты можешь нам хоть что-то объяснить?

Икрам взглянул на мать и снова опустил голову.

– Я не знаю, – выдавил он.

Стало понятно, что мы ничего не добьемся. Денис Александрович устало покачал головой. Методы Сердюкова тут явно не подходили. Мальчик был испуган, смущен, нервничал и не хотел идти на контакт. Нужно было дать ему время успокоиться и объяснить его родителям, что самому Икраму может грозить опасность. Если его друзей убили бандиты из наркомафии, то они вполне могут добраться и до третьего члена этой группы.

– Хорошо, – сказал Денис Александрович, – можешь идти. Мы с тобой поговорим завтра.

Икрам поднялся, вежливо сказал «до свидания» и вышел из комнаты. Мы повернулись к его матери. Она чувствовала состояние сына лучше нас всех.

– Я не понимаю, что происходит, – сказала она, – он какой-то сам не свой. Запуганный, потерянный. Ничего не рассказывает, все время лежит на кровати и переживает. А когда я ему сказала, что убили Антона, он даже не удивился. Только как-то странно на меня посмотрел.

– Вы с ним лучше сами поговорите, – посоветовал Денис Александрович, – и завтра привезите его в милицию. К двенадцати часам дня. Я в это время тоже буду там. Хотелось бы, чтобы Икрам честно нам рассказал все, что знает. Поймите, это не детские забавы. Мальчики были каким-то образом связаны с торговцами наркотиками. Это очень опасно.

– Что вы говорите?! – всплеснула руками мать Икрама. – Мой сын связан с такими людьми? Не может быть! Мы честные люди, у нас нет среди знакомых таких бандитов…

– Конечно нет, – зло вставил, снова не выдержав, Сердюков. – У меня на участке всю торговлю ваши земляки контролируют. И вообще в Москве больше половины воров в законе – ваши кавказцы. Или вы этого тоже не знаете?

– При чем тут воры? При чем тут национальность торговцев наркотиками? – резонно спросила хозяйка квартиры. – Я за них не отвечаю. Это ваше дело их ловить и сажать в тюрьму. А мое дело детей воспитывать. У меня трое сыновей. Двое уже студенты. А третий пока школьник. И я стараюсь сделать так, чтобы они выросли достойными людьми. Между прочим, мы все граждане России…

– Это вы умеете, – кивнул Сердюков. – Чтобы не было никаких проблем, сразу получаете гражданство. И если я сделаю шаг в сторону, тут же пишете на меня жалобу в прокуратуру.

– Хватит уже, – поморщился Денис Александрович.

А я решила, что мне тоже нужно вмешаться. Этот Сердюков меня тоже достал.